Алмаз Турина (СИ)

…Бар в соседнем доме только начал запускать посетителей. Андреа проходит мимо и в перерывах между песнями, звучащими в наушниках, ловит уже знакомый до тошноты, преследующий её голос Тейлор Свифт.

В горле что-то сжимается.

All this time how could you not know, baby?..

Она ускоряет шаг. Нужно было доехать прямо до дома, но она решила, что прогуляется пару кварталов и вышла из такси, привезшей её в Кабаллито из Каса Амарильо, тренировочной базы и офисов «Бока Хуниорс», чуть пораньше.

Зря.

Новая песня, что-то из репертуара Леди Гаги, заглушает ей голос вездесущей и приставучей американки, а потом телефон в кармане вибрирует, оповещая о новом сообщении.

Андреа смотрит на экран в полной уверенности, что ей вновь пишет Себас, но значок инстаграма издевательски подмигивает ей именем Николаса Перальты.

Stupid Boy. Нико. Август 2018 г., 2008–2012 гг. (в воспоминаниях)

Николас Перальта смотрит на закрытый Инстаграм-профиль Андреа и испытывает что-то, близкое к отчаянию.

Андреа не оставляет ему своих контактов. Просто исчезает после совместной ночи, будто для неё их встреча ничего не значила, будто их общее прошлое тоже ничего не значит. Может, оно и не значит больше для неё ничего, только Нико помнит, как она стонала в его объятиях, впиваясь ногтями в его спину; помнит её взгляд и её поцелуи; помнит их общие воспоминания — и не верит, что она забыла.

Не могла.

Зато смогла оставить ему записку с просьбой захлопнуть за собой дверь.

«Замок защелкивается сам. Не забудь»

Забудешь тут. Николасу кажется, Андреа разбередила что-то в его сердце, настолько давно забытое, что он и сам понятия не имел, что оно сохранилось. Они были друзьями, они любили друг друга, он собирался сделать ей предложение… пока в его жизни не появилась Агустина и не перевернула всё с ног на голову.

Точнее, пока он не перевернул всё сам.

Всего было слишком много.

Разочарованный взгляд Андреа, когда он впервые за несколько лет посвятил гол не ей.

Красивая девчонка на пару лет старше на тусовке с футболистами «Бока Хуниорс», куда его позвали после матча «Сентраль Кордова», в котором он звездил. Алкоголь в стакане позволял забыть, что права на него только что продали… что его самого только что продали, как мягкую игрушку, как вещь какую-то, даже не спросив.

Музыка, которая ему даже не нравилась.

Агустина в его постели.

Заплаканные глаза его любимой девушки, его Анди.

Он всё это забыл. Спрятал где-то в себе, чтобы не вспоминать и не думать, как подвёл её, как предал её.

Андреа не была виновата, что с ним поступили, как с кем-то, у кого не было собственного мнения; «Сентраль», которым он отдал семь лет жизни, лишь старались продать его подороже и никак не могли решить, кому. «Интер»? «Мессина»?

Андреа не была виновата, что он чувствовал себя вещью и всеми силами старался доказать себе: он жив. После смерти отца в ДТП, после стольких месяцев без футбола, после тяжелого возвращения в академию, после продажи экономических прав на него Факундо Росси, после ареста этого Росси и постоянной трясучки из-за трансферов, после всего, через что он прошел, он всё ещё жив.

Её вины не было ни в чём. Наоборот. Анди всегда была рядом.

Поддерживала.

Любила.

Ничего не требовала.

А он её предал.

Нико смотрит на с трудом добытый с помощью брата профиль в Инстаграме и ненавидит себя.

Кольцо жжет ему карман шорт.

Нико знает, что должен его выбросить. Он не заслуживает Андреа. Не после того, как переспал с той легкой на подъем девчонкой на вечеринке «генуэзцев». Не после того, как посвятил ей гол.

Он садится на бортик фонтана. Солнце нещадно палит макушку. В Кордобу пришла очередная весна.

Маленький бриллиант пускает солнечного зайчика ему в глаза. Нико жмурится: это у него слёзы на глазах от злости на себя или от разочарования?

Он разочаровал Анди. Он разочаровал сам себя. Горло сдавливает спазмом. Нахрена он купил кольцо, если в гребаном итоге первая попавшаяся юбка задурила ему голову?