Алмазная авантюра

Дальнейшая дискуссия о будущем Сэма была прервана приходом Моники, одетой по такому случаю в чонсам из кремового шелка. Элена и Сэм помнили по первому знакомству, состоявшемуся пару лет назад, что Моника удивительно красивая женщина, миниатюрная, с нежными чертами лица и блестящими черными волосами. Было трудно представить, что перед вами одна из самых крутых бизнес-леди Гонконга. Ее появление напомнило Элене и Сэму об одном вечере некоторое время назад, когда Ребуль рассказывал им о своей новой любви.

Моника была последней в роду гонконгских Чанов. Ее отец, известный в тамошнем деловом мире под прозвищем Король Чан, души не чаял в дочери, беззастенчиво баловал ее и был уверен, что однажды она возьмет в свои руки бразды правления империей Чан. Чтобы познакомить ее с миром за пределами Гонконга, он отправил Монику, которой тогда было двадцать лет, в Европу.

Лондон, несмотря на погоду, ее приятно удивил, Рим произвел впечатление. Но когда она добралась до Парижа, то была им покорена: его красотой, атмосферой и более всего – некоторыми его мужественными обитателями. Все надежды отца выдать ее замуж за одного из столпов гонконгского общества пошли прахом, когда она открыла для себя французов. Их очарование, элегантность, этот волнующий шлейф дорогого лось она после бритья – от всего этого она была без ума. Ее короткая поездка в Париж растянулась на шесть месяцев, и, когда она сошла с борта самолета в международном аэропорту Гонконга, ее багаж дополнял и же них, Жан-Люк Декарт, выпускник École Nationale d’Administration[62], которому прочили будущее во французской политике.

Эти отношения, как скоро заметил отец Моники, осложняла одна глобальная проблема: будущее Жан-Люка было связано с Парижем, будущее Моники – с Гонконгом. Последовало время нелегких испытаний – за романтическими встречами в Париже или Гонконге следовало возвращение к реальной жизни. Из этого ничего не могло выйти, и не вышло. Периоды разлуки становились все длиннее. Жан-Люк познакомился с кем-то в Париже, Моника встретила кого-то в Гонконге, и в итоге для обоих дело кончилось браком. Жан-Люк был теперь отцом троих детей, Моника же развелась и посвятила себя бизнесу. А позже она встретила Франсиса Ребуля, который приехал в Гонконг по де лам. Ее любовь к французам, дремавшая много лет, снова проявилась и расцвела, и вот теперь они оба ломали голову над тем, как проводить вместе побольше времени.

Моника, улыбаясь, подошла к Элене и Сэму:

– Как приятно видеть вас снова. И еще Франсис сказал, что вы будете нашими соседями. Это замечательно. Может быть, вам удастся оградить его от посягательств всех этих марсельских леди.

– Франсис, – сказала Элена, – ты покраснел.

– Я всегда краснею от жажды. Кому шампанского?

– Ну, даже не знаю, – сказал Сэм. – Разве мы уже допили китайское rosé?

Филипп позвонил, когда Элена с Сэмом уже ложились спать.

– Все улажено, – сообщил он, – вернемся туда через неделю. Джонсон сказал, его жена назвала это «отличной старой шуткой». – Последовала задумчивая пауза. – Объясни мне кое-что, Сэм. Вот ты лучше знаком с англичанами, чем я. Они все уверяют, что английский – язык международного общения, однако сами говорят на каком-то особенном наречии. Что значит «старая шутка»?[63] И почему она отличная? Ils sont bizarres, les anglais[64].

– Это точно. Думаю, все дело в английском климате. Он проделывает с людьми необычные вещи. Ты когда-нибудь видел крикет? Очень странная игра.

Кэти Фицджеральд отложила телефон и победно рассекла рукой воздух, прежде чем отправиться на поиски мужа. Она нашла его в гостиной в обществе Фрэнка Диллона: мужчины потягивали скотч, курили сигары и смотрели Си-эн-эн, сетуя на положение дел в мире.

– Фиц! Отличные новости!

– Расскажи это Си-эн-эн, милая. Им так не хватает хороших новостей.

– Нет, я серьезно. Только что звонила Коко, ей удалось устроить всех нас в этот отель с пляжем в Сен-Тропе. Управляющий – ее приятель, и она уговорила его переселить нескольких постояльцев, чтобы выкроить местечко для нас. Здорово, верно?

Воодушевление жены заставило Фица улыбнуться. Каникулы, подумал он, складываются весьма удачно. Их гости каждое утро охотно покидают дом и возвращаются лишь вечером, к аперитиву перед ужином. И это приятно отличает их от прошлогодних гостей, которые все время слонялись по дому, дожидаясь, чтобы их развлекали. В итоге он начал бояться того, что называл ежеутренней пыткой, – «А что мы будем делать сегодня?» – как будто он массовик-затейник на курорте. В этом году, слава богу, все иначе. Но все равно вылазка в Сен-Тропе будет приятной переменой обстановки.

Он похлопал по дивану рядом с собой, и Кэти, поцеловав его в лоб, присела рядом. Ему доставляло большое удовольствие видеть ее счастливой.

19