Алмазная Грань

Что для меня сделала Лерка своими визитами, долгими разговорами и неподдельной искренностью, я пойму позже. Пока же лишь отмечала, что благодаря ей нанесённые мне раны заживали. И те, что остались на коже, и те, что зияли в душе. Когда она рассказывала о том, как умирали мои насильники, умоляя, словно жалкие слабаки сохранить им жизнь, я испытывала эйфорию. Представляла себе их лица и улыбалась разбитыми губами, не замечая боли. Билла тоже не было жалко. Я помнила, с чьей подачи все началось. Если смотрящий не сумел удержать в узде своих цепных псов, это его косяк, и больше ничей. Хоть лично мне Билл и не успел сделать ничего плохого, я понимала, что рано или поздно он бы с радостью вонзил в клыки в шею. Туда ему и дорога.

Хотите продолжения этой истории?

Жду ваших комментариев!

Глава 8.1

«Во что я превратилась? - думала я, вглядываясь в свое отражение в оконном стекле. - Смерть и насилие стали чем-то привычным настолько, что не только не затрагивают душу, более того, вызывают радость! И дело не в том, что им воздается по заслугам. Ушла моя соседка по комнате, девчонка, которая никому не причинила зла... а я перелистнула этот момент, как книжную страницу своей памяти!»

Дни шли. Боль стихала, но, несмотря на это, меня не спешили перевести в комнату. Так и держали в лазарете, куда приходила Вэл, иногда с бутылкой ликера. В грубой манере затыкала рот Марии, советуя не казаться заботливее, чем та есть, и мы до глубокой ночи болтали обо всем подряд. Перебрали по косточкам своих мужчин, женские секреты и стремления. Когда Вэл, подмигнув напоследок и сжав мою руку, уходила седлать свой «Харлей Дэвидсон» и нестись по ночной трассе к огням далекого города, у меня на глаза наворачивались слезы.

В последнее время я желала двух вещей: дать знать матери, что якобы у меня все хорошо, и хотя бы раз прокатиться вместе с Вэл, обняв ее за талию, жмурясь от свиста ветра и запредельной скорости. Увы. Свобода стала для меня недоступной. И это резало сердце.

Однажды я сказала об этом своей подруге. Вопреки ожиданиям, она не съехала с темы, не отвела глаз, скрывая неловкость за то, что дразнила меня свободой своих ежедневных странствий. От города до особняка... теперь для меня это было сродни кругосветному путешествию.

- Ты знаешь, что делать, чтобы эти желания исполнились, Вика. И поверь, они - капля в море по сравнению с тем, что ты можешь получить. Произведи на него впечатление. Поверь, офигеешь от благ, которые получишь после этого.

Мы сидели на крыльце медотсека и курили женские сигары с приторно-сладким ароматом вишни. Вернее, курила Вэл, иногда протягивая мне дымящуюся сигарету. Я едва затягивалась, опасаясь, что ребро вновь разболится. Солнце немилосердно палило, но подруга и не думала снимать шелковую бандану с черепами и кожаный жилет с бахромой.

- Странно все это. Ты подкладываешь меня под того, кого боготворишь сама. В чем подвох? Он убивает свих любовниц ножом для колки льда? Поэтому ты отказалась от подобной чести?

Вэл смерила меня внимательным, но ироничным взглядом.

- Почему ножом? Может, просто ест заживо. Да успокойся. Чего вы всех мафиози считаете психопатами? Такие бы не смогли удержать этот бизнес в руках, ты уж мне поверь.

- Но запросы других психопатов он удовлетворяет сполна, подкладывая под них девчонок, которые не хотели жить подобной жизнью.

- Это да, - зевнула Вэл. - В этом он профи. И знаешь, если бы ему понравилась не ты, а кто-то из этих шалав, что добровольно лезут в подобное дерьмо ради легких денег, я бы лично вывезла ее в лесопосадку. На цепи, прикрученной к колесу моего «Харлея».

Представив эту картину, я рассмеялась. Вот кого, а шлюх, что появлялись здесь по собственной воле, я уже априори не считала за людей. И если бы Вэл выполнила свое намерение, даже не отказалась бы взглянуть на это.

- А чего ж для меня сделала исключение? По дружбе?

Вэл протянула мне почти скуренную до фильтра сигару, чуть сжав ее у основания. Взрыв вишневой сладости лопнул на языке.

- Потому что ты сможешь сделать его счастливым. Он забыл на хрен, что это такое, уже лет двадцать точно...

Глава 8.2

...С одной стороны, моя жизнь напоминала санаторий. Моральная травма и раны затянулись, можно было не вздрагивать от страха, что сейчас явятся и поволокут в подвал, или к клиенту с поехавшим чердаком. Подруга снабжала деликатесами и развлекала долгими разговорами, а по девчонкам, соседкам по комнате, я не скучала. Вспомнила о них лишь раз, когда Вэл явилась поздно, с заклеенной пластырем царапиной во всю щеку.

- Новенькая пыталась сбежать. Новая охрана едва урезонила собак. Пришлось мне ее ловить. Сука чокнутая. Завтра ее когти к чертям плоскогубцами повыдергиваю. Прикинь, грозилась воткнуть себе в висок!

«Альфия», - подумала я, испытав неприятное чувство. Вэл не было дела до того, что пережила эта девчонка. Впрочем, она и не отличалась добродушием и жалостью. Даже во мне ее привлекла бунтарская дерзость.

- Посидит привязанная до завтра, пока не успокоится. Не она первая...