Алмазная Грань (СИ)

Михаил повернулся ко мне. И даже на расстоянии, не имея возможности смотреть в его глаза, я почувствовала страсть и что-то еще. Восхитительное, нежное, волнующее. Искреннее, как бы обладатель этих эмоций ни пытался их скрыть. Мое появление сделало его счастливым.

— Здравствуй, Виктория.

— Здравствуй, Михаил.

Я сделала пару шагов — уверенно, не опуская глаза в пол. Как это отличалось от моего первого визита к нему — когда я сжималась и сутулилась, дрожа от страза, не зная, покину ли этот кабинет живой! Все изменилось за довольно короткий промежуток времени. Я шла, обласканная его чувством и пьянящим ощущением власти, настолько тонкой и интимной, что никому не понять связующих нас воедино нитей.

Я позволила Лукасу сделать первый шаг. Положить руку на мою скулу, огладить кожу, зарыться пальцами в волосы на затылке. Его прикосновение дарило тепло. Его близость волновала. Причем мне было все равно, чем именно она закончится — его напористостью или каким-нибудь стеком в моих руках.

Поцелуй был властным и сладостным. Я обвила руками его шею и отпустила собственные мысли. Не имеет значения, кто я, в каком положении. Сейчас меня влекло к этому мужчине, и я хотела забытья, выбросит из памяти все, что мешало расслабиться и получить удовольствие.

Он не спешил. Целовал меня, как будто открывал заново — не дрожащую от страха и горя рабыню, а равную по положению, спокойную, умиротворённую, не предавшую и не обманувшую. Да могло ли быть иначе?

Что это? Стокгольмский синдром, самая извращённая версия, или в моем сердце оказалось достаточно места, чтобы поселить там тьму? А может, я даже не предполагала, к чему можно привыкнуть, когда у тебя есть цель и ты хочешь выжить. Даже к тому, что однажды борьба за саму себя трансформируется в нечто подобное…

Нет, я не забыла все, через что прошла по вине Лукаса. Я не собиралась прощать ему это. Но сейчас просто об этом не думала.

Его руки скользили по моей спине, словно обвивая плющом, отравляя, лишая воли и осторожности. Плевать. Мне было хорошо. О будущем я вообще не думала в тот момент. Яростно возвращала поцелуй, покусывая, овладевая. Теперь мне не надо было сдерживать собственные порывы.

Шелест ткани, шорох расстегиваемой молнии. Платье сползло по плечам, но Михаил не торопился раздеть меня полностью. Прервал поцелуй, отстранился, разглядывая жадно, пристально, с немым восхищением. Куда делся лёд его взгляда! Со мной он отпускал себя полностью, не опасаясь, что я воспользуюсь его своеобразной уязвимостью. Оплетенные желанием нервы дрожали, как струны виолончели. Мир катился в преисподнюю. Сознание билось в экстазе.

— Виктория! — прохрипел мужчина, поднимая меня за талию. Я обвила ногами его торс, запрокинув голову. Эйфория рубила все существующие на данный момент канаты. — Моя алмазная грань!

Это было сладко и одновременно безумно. Мы избавлялись от одежды, как озабоченные подростки под лавиной страсти. Целовались, как одержимые.

Он, решивший больше не скрывать своих чувств ко мне. Я, ненавидящая его всеми фибрами души, думающая о том, как выжить, выстоять… но сейчас сражённая безумием вожделения.

Шахматы вместе с доской полетели на пол. Заколыхалась пламя свечей, отбросив на потолок танцующие тени. Мы забыли обо всем.

Это было жарко, безумно и восхитительно. Лукас заполнил меня собой, унес в океан блаженства, волны которого с каждым толчком уносили все дальше и дальше. Не существовало больше ничего и никого.

Спустя час мы, утомленные и счастливые, отдыхали. Лукас — в кресле, я, по собственному желанию — у его ног. И впервые в этой позе не было нечего унизительного.

Я брала с блюда крупные ягоды сладкой клубники, подносила к его губам, дурачась, словно ребенок, иногда отнимая руку и смеясь. Мне было уютно и спокойно. Настолько, что я даже допустила непозволительные мысли.

А что, если вся моя месть уже не имеет смысла? Разве любовь для такого человека — не самое ужасное для него же наказание? Чувства к той, кто знает о нем все, как сделать счастливым — в том числе? Может, меня ждет счастливая жизнь подле такого мужчины. Свобода, наслаждение его обществом, красивая жизнь. Может, я уже и не захочу ему мстить? Достаточно будет всего лишь разобраться с Ивлеевым и его несравненной супругой. Это мне организуют буквально играючи, а потом…

Нет, детей от Михаила я категорически не хотела. Похоже, я вообще их не хотела больше, зная, сколько в мире боли и ужаса. Даже если их это минует, воспитать собственноручно будущего рабовладельца не стану. Это не мои игры. Может, махнуть на все рукой? Так будет проще и легче.

Увы, я быстро забыла, что нужна Михаилу не только в качестве любовницы. Что не просто так он таскал меня с собой на разборки и заставлял смотреть. И не от собственной близорукости рассказывал, как устроен весь его бизнес. Но сейчас мои мысли вращались на орбите, далекой от насущных дел.

— В какой стране бы ты хотела побывать? — спросил Лукас, наклонившись, чтобы поцеловать меня в лоб.