Алмазная Грань (СИ)

Я разминулась в дверях с Лизой. По лицу девчонки было ясно, что ничем хорошим перебивание наедине с сутенером, стремившимся показать себя главным, не закончилось. Она шмыгала носом, глаза были красными и припухшими от слез. А я от увиденного едва не поддалась панике и не рванула обратно в кабинет Павловны.

Чудом взяла себя в руки. Нельзя. Нельзя! Я никому не покажу своего страха, отчаяния, боли. Ноги сделались ватными от отвращения и ожидания неизбежного, когда меня подхватили под руки двое церберов. Они сняли маски, и на миг мелькнула мысль о том, что свидетели долго не живут. Но я тотчас же отмела ее. Что бы с нами не собирались сделать, убийство явно не входило в их планы.

Меня повели по усыпанной гравием дорожке. Над головой все так же равнодушно серело небо, затянутое пеленой облаков. Когда-то я любила такую погоду. Там, в жизни, что казалась теперь далекой и невосполнимой.

Порыв ветра, наполненный запахом хвои, ударил в лицо. Не понимая, зачем это делаю, я сбросила тапочек и сообщила об этом конвоирам лишь тогда, когда мы прошли несколько метров.

Это была кратковременная передышка. Пусть один цербер остался держать меня за плечи, мы остановились. И я запрокинула голову, вглядываясь в мрачноватые небеса. Солнце, казалось, не хотело освещать это гиблое место.

Я выживу. Выживу, вашу мать, пройду все, что мне уготовили эти твари, посмевшие посягнуть на чужое право быть свободным и никому не подчиняться. Выживу, чего бы мне это ни стоило. Лягу костьми, поставлю на кон собственную жизнь, но однажды они все до единого ответят за то, что уготовили мне. Ответят все. Даже Ивлеев и его жена. У меня уже не было сомнений в том, что это она все устроила. Сам же Валерий не станет меня искать. Вздохнёт с облегчением, и все.

Я выживу. Эти стены будут содрогаться от одного только имени Виктории. Уже совсем скоро. Но я даже их не пощажу. Разнесу к чертям. Бога нет. Кто бы ты ни был там высоко, дай мне сил.

Меня грубо толкнули в спину, как будто прочитали мысли, которые не могли понравится по определению. И я вновь пошла. Пошла, разглядывая роскошный сад, фонтаны, скульптуры, архитектуру трехэтажного строения. Если бы я этого не делала, просто разрыдалась бы.

Я знала, что мое бахвальство останется при мне. Помнила то, что сотворили с блондинкой, и не собиралась гибнуть в первые часы своего местонахождения здесь. И просто непросто было страшно. Я не была бойцом по жизни. Возможно, это было защитной реакцией перед открывшимися перспективами.

Меня повели по длинным коридорам особняка, по лестнице на верхний этаж, и втолкнули в одну из комнат за обычной серой дверью.

— Принимай пополнение! — злобно загоготал один из конвоиров, ущипнув меня за задницу. — Ну что, соски, есть желающие отсосать за пачку сигарет или звонок маме с папой?

Две девушки вскочили с кровати и с затравленным писком попятились к окну. Мне стало жутко от увиденного. У них был совершенно пустой взгляд… и такие же халаты с тапочками. Одну из них я узнала по бункеру. Не знаю, что с ними сделали, но в их глазах поселился ужас и тупая покорность судьбе. Неужели такое же ждет меня?

Я пропустила мимо ушей гадкие реплики, изобилующие намеками на то, что всех нас ждет уже в скором времени. Отыскала взглядом кровать с идеально ровным покрывалом у окна и, не сочтя нужным осведомиться у девушек, села, оглядываясь.

На небольшой прикроватной тумбе лежал прозрачный пакет: зубная щетка в футляре, мыло, массажная щетка, полотенце и несколько тюбиков, скорее всего с шампунем и гелем для душа. Полочки пустовали, не считая двух полотенец и упаковки тампонов. В углу стоял кулер с водой, на полке несколько книг.

Конвоиры удалились. Резанул по нервам поворот ключа в замочной скважине. Бросив взгляд на девчонок, которые все так же дались друг дружке, сломленные и напуганные обращением охраны, я подошла к окну.

Рама открывалась только на микропроветривание. Вот почему здесь не было решеток. Я придирчиво осмотрела стеклопакеты, приходя к выводу, что разбить эти стекла вряд ли удастся. За окном виднелась часть территории поместья, высокие шпили частокола позволяли рассмотреть то, что лежит за границами периметра.

Поле. Огромное зеленое поле со смазанными в тумане редкими линиями лесопосадок, на сколько хватило взора. Причем вряд ли это были поля ржи или других сельскохозяйственных культур — равномерно зеленые и ровные. Как поле доя гольфа либо посадочная полоса. Мы были отрезаны от окружающего мира. Никто не пройдёт мимо и не услышит криков о помощи. А бежать — на этой зелёной глади ты станешь превосходной живой мишенью.

Упоительно чистый воздух, насыщенный запахом хвои, тишина, не нарушаемая сигналами машин и рвом двигателей. Изредка тишину прерывало пение птиц и лай собак. От этого грозного лая у меня похолодело внутри. Я догадалась, что это не любимые домашние питомцы местных обитателей. Это цепные твари, которых в случае побега не задумываясь пустят по нашему следу.