Алмазная история (пер. Н.Селиванова)

Полиция решила прекратить расследование, учитывая тот факт, что пострадавший был застрахован и к тому же мы с Кристиной, воспользовавшись присутствием нотариуса, лица официального, в один голос пообещали щедро вознаградить верного слугу, пострадавшего на посту. Покидая нас, полиция посоветовала все-таки установить сигнализацию и вообще позаботиться о безопасности замка.

– Лучше всего завести хорошую злую собаку, приученную есть лишь из рук хозяина, – решительно заявила Кристина. – Все прочие сигнальные установки можно отключить, а собаку нельзя.

– Зато в неё можно выстрелить усыпляющей пулей, – печально возразила я. – С глушителем, мы ничего и не услышим.

Разумеется, Кристина нашла что возразить.

– Ну, во-первых, пес может сидеть в укрытии, не лезть на глаза громиле. А во-вторых, можно завести двух собак, тогда вторая подключится и сделает свое дело.

– Интересно, как она его сделает? Лай поднимет? – вскинулась я, да опомнилась. – О глупостях говорим, ещё не хватает из-за мифических псов ссориться, когда тут столько дела.

И в самом деле, скрыв от полиции Хьюстона, мы сами очень встревожились. Только теперь должным образом оценили тот самый сигаретный пепел, которому в свое время не придали значения. К тому же месье Терпильон поведал нам, что и во времена прабабки кто-то пробирался в замок, так что было от чего забеспокоиться. Кто такой этот Хьюстон? Судя по акценту, наверняка американец, ну и что из этого? А прабабка тоже не сообщала в полицию…

Что именно Хьюстон разыскивал в замке? Не алмаз же. Надо быть полным идиотом, чтобы надеяться найти столь маленький предмет в столь большом замке методом кратких ночных визитов. Разве что об алмазе он знал что-то конкретное, знал больше нас…

– Будь у нас побольше денег, наняли бы мы с тобой частного сыщика, чтобы подстерег и застукал на месте негодяя, – мрачно рассуждала Кристина. – Нервирует он меня! Но что об этом мечтать, денег у нас кот наплакал, да и жалко расходовать их на подонка.

Я попыталась успокоить сестру и себя:

– Может, у нас появится немного времени, когда тут все успокоится. И сами что-нибудь… или разыщем, или узнаем. Ведь время – те же деньги.

Крыська сердито фыркнула, однако вынуждена была согласиться со мной. Конечно, интересно знать, что именно известно подлецу Хьюстону.

После отъезда полицейских месье Терпильон поспешил закончить с нами все дела. Дел оставалось немного, к тому же старик не стал тянуть бюрократическую волынку.

Попытавшись придать торжественность своему сухому, скрипучему голосу, нотариус объявил:

– Отныне вы становитесь полноправными владелицами наследия графини де Нуармон. Налог на наследство будет уплачен мною из специально предназначенной для этой цели суммы, выделенной мне завещательницей. Желаю счастья.

После чего позавтракал, так же сухо откланялся и уехал. Мы остались одни.

* * *

Ни у меня, ни у Крыськи не хватило духу немедленно отправляться в Кале с остановкой в Париже, для того чтобы до конца расследовать дело об алмазе и мадемуазель Антуанетте. Наследие прабабок притягивало нас со страшной силой. В конце концов, алмаз не заяц, не сбежит от нас, нет такой уж необходимости гнаться за ним во всю прыть, а в замок, брошенный на произвол судьбы, опять может вломиться Хьюстон или какая другая гангрена. Теперь он, замок, стал нашей собственностью и мы могли легально присвоить себе все, что пожелаем. Разве что поссоримся, а то и подеремся из-за чего-нибудь. Наученные горьким опытом, заранее договорились с сестрой – в случае чего станем бросать жребий.

Поиски решили вести согласно намеченному плану – начать с самых старинных спален. Прапрапрапрабабка Клементина имела спальню, общую с мужем, разумеется, до тех пор, пока последний был жив, после чего спала в ней уже одна. Однако их совместные апартаменты остались в неприкосновенности и в таком состоянии простояли целые века. Никто их не трогал, никто не перестраивал. И похоже, пыль тоже не вытирал.

Торжественно, дрожа от волнения, сняли мы вместе с сестрой выцветшие от времени пыльные чехлы с мебели в апартаменте предков. Глянула я на эту мебель, и у меня дух захватило.

– Крыська, вот, гляди, что значит, когда в семье заведется баба скупая и алчная. Права оказалась бабка Людвика. Еще до войны это было огромным состоянием. Скупость – та же глупость. Правильно мы сделали, что прогнали Хьюстона.

– А что? – заинтересовалась Кристина. – Эта мебель и в самом деле такая ценная?

– Несомненно подлинный Людовик Пятнадцатый, и даже остатки Четырнадцатого. Обивка немного потерлась, но погляди на эти розочки! Ручная вышивка. Дерево же в прекрасном состоянии. Крыська, да это просто музейные экспонаты!!!

Крыська не была бы Крыськой, если бы не нашла что возразить:

– Однако до войны она была моложе на полвека. Холера! Собралась присесть на диванчик, а теперь засомневалась. Неловко как-то…

– Точно, это было бы кощунством, – согласилась я. – Да ладно уж, присядь, но осторожненько, как мотылек… К тому же ты в столовой и так сидишь на Генрихе Четвертом, так что какая разница?