Алмазная история (пер. Н.Селиванова)

– Ну разумеется! – сердито говорила я, скидывая плащ. – Как всегда, одновременно принялись названивать друг дружке. Я не выдержала, в машину – и к тебе.

– Я тоже не выдержала, – сказала Кристина. – Анджей такой скандал мне закатил! Оказывается, я завела богатенького хахаля, вот откуда денежки для него, Анджея, а он, Анджей, не альфонс какой-нибудь, и с него достаточно. Разумеется, меня понесло, я плюнула ему в лицо и так далее. Что вы, Езус-Мария, отчебучили с Павлом, что Анджей принялся меня альфонсами попрекать? Павел вырядился в горностаи и золотую корону?

– О, холера! – смутилась я. – Нет, это я вырядилась. Как раз мы с ним электронную кухню покупали; наверное, Анджей видел, как он расплачивался. Неужели ты не сказала, что это была я?

– И ты, кретинка этакая, напялила черную шляпу?!

Пришлось сокрушенно признаться – да, напялила.

– Тогда все понятно, – опечалилась Кристина. – Ведь накануне он видел в ней меня. А таких шляпок не может быть две штуки. Она единственная в мире! Нас может быть две штуки, шляпа же – уникальная. Одно утешение: он переживал жутко. Теперь нет другого выхода, они с Павлом должны встретиться, хватит играть в прятки.

– Так я из-за этого и принялась тебе названивать, а ты висишь на телефоне, пришлось мчаться к тебе в таком виде. Павел прижал меня к стенке, через месяц наша свадьба, открутиться не удалось, ни на какие проволочки не согласен, и что, выходить за него без приданого?

– Так все же прекрасно, что ты кипятишься? Ведь сама этого желала!

– Но по-другому, идиотка! Итак, едем в Пежанов на неделю, а понадобится – и две проторчим! Хоть из кожи вылезай, другого выхода нет. Антося наша последняя надежда, последний шанс. Или я еду одна, выбора у меня нет!

– Дудки! Я тоже еду. Придется рискнуть, может, какую справку раздобуду. Могу же я заболеть, в конце концов? Слушай, два раза уже нас выручило наше сходство. Ну, соображай! Только благодаря тому что мы существуем в двух экземплярах, раскололась та пьяная морда во Франции – раз! И Антось здесь – два. Может, и в самом деле на третий раз… ох, боюсь сглазить. Решено, едем вдвоем и пороемся до победного!

* * *

Приятный сюрприз: пежановский чердак оказался полностью очищенным от пыли.

Ендруся одолела жалость к нам, он уже не мог смотреть, как мы надрываемся (а может, мы ему надоели и он хотел поскорее избавиться от нас?). Вот и убрал вековой слой пыли с помощью жены и дочери. Только верхний слой и снял, в других местах пыль сохранилась, ибо, оставаясь верным клятве, больше на чердаке ни к чему не прикасался, оставил это нам. Поиски фамильных сокровищ – это наше фамильное дело.

Уже на второй день поисков мы раскопали большой сундук, битком набитый бумагами. Главным образом переписка, но попадались альбомы, документы, дагерротипы и даже фотографии.

– Ага, вот они! – радостно воскликнула Кристина, но осеклась. – Хотела сказать – вот они, те самые письма, с которых я срезала марки лет пятнадцать назад, но ничего подобного. Не они! Этих я никогда не видела, хотя старая семейная переписка меня интересовала. Точно, этих я не видела, а ведь лично рылась в сундуке… Погоди, это же не тот сундук! Тот был поменьше. Куда же тот подевался?

– Ясно, не тот, за каких-то пятнадцать лет столько пыли не накопится. А ты копалась на этом чердаке?

Кристина тупо глянула на меня, подумала и наконец сообразила.

– Да нет же! На чердаке, но не на этом! На этом я никогда в жизни не была. Он всегда оставался запертым. Постой… сдается мне, копалась я в той, другой части чердака, где Кацперские устроили зимнюю сушку для белья.

Со стоном поднявшись с карачек и растирая задеревеневшую поясницу, я решительно направилась к выходу. Какое нужно терпение, чтобы общаться с такой дурындой, как моя сестра!

– Неужели ещё за тебя думать? Совсем из головы вылетели твои паршивые марки, а ведь ещё в Нуармоне твердо решила – начинать нужно с переписки предков. Ну, вспоминай, откуда ты брала те самые письма с марками?

– Говорю же тебе – из сундука! – оправдывалась сестра, топая следом. – Но он был поменьше. Не вырос же за пятнадцать лет? Холера, где он может быть?

Сундук поменьше как бык стоял в углу второго, обжитого, чердака, где Кацперские сушили белье в непогоду и в зимнее время. В тот раз, когда нам демонстрировали эту часть чердака, мы не заметили сундук, ибо все помещение было завещано выстиранным бельем. Эльжуня обожала стирку, у неё вечно что-нибудь сохло.

– О, вот он! – обрадовалась Кристина, бросаясь к старому знакомцу. – Тогда он тоже стоял в этом углу. Видишь, и старая этажерка рядом. Помню, зачитывалась журналами, что на ней лежали. И лежат. В те времена все было на виду, никакое белье их не заслоняло, а ты придираешься!

– Ведь мы же тогда приехали в Пежанов летом, на каникулы, забыла? Белье Эльжуня развешивала для просушки в саду.

– Да, да, всегда в саду что-нибудь висело…

– Хватит о белье, берись с той стороны, отнесем его в комнату, там работать сподручнее.