Алмазная колесница. Том 2

Вице-консул не поддержал беседу о природных явлениях, и снова наступило молчание.

Всеволод Витальевич осмысливал доклад своего помощника. Помощник ждал, не мешал мыслительному процессу.

– Ну вот что, – наконец обернулся консул. – Перед тем как я засяду писать рапорт для его превосходительства, давайте ещё раз пройдёмся по цепочке фактов. Я излагаю, а вы говорите про каждый пункт – факт это или не факт. Идёт?

– Идёт.

– Отлично. Приступим. Жил-был некий субъект, обладающий почти волшебными способностями. Назовём его Безликий. – (Тут Эраст Петрович содрогнулся, вспомнив «последнюю улыбку» сегодняшнего самоубийцы.) – С помощью своего непостижимого искусства Безликий убил капитана Благолепова – да так ловко, что все непременно осталось бы шито-крыто, если бы не один чересчур въедливый вице-консул. Факт?

– П-предположение.

– Которое тем не менее я бы зачислил в факты – с учётом последующих происшествий. А именно: попытка убить вашего Масу – свидетеля убийства. Попытка, исполненная способом не менее, если не более экзотическим, чем само убийство. Как говорят у вас в полиции, почерк преступника совпадает. Факт?

– Пожалуй.

– Уничтожить Масу преступнику не удалось – снова помешал проклятый вице-консул. Таким образом, вместо одного свидетеля появилось два.

– Почему он меня не убил? Я был совершенно б-беспомощен. Пускай меня не стала кусать змея, но он наверняка мог прикончить меня тысячью других способов.

Доронин скромно приложил ладонь к груди:

– Друг мой, вы забываете, что в этот миг на сцене появился ваш покорный слуга. Убивать консула великой державы – это нешуточный международный скандал. Такого не бывало со времён Грибоедова. Тогда персидский шах в знак раскаяния преподнёс царю лучший алмаз из своей короны, весом в девяносто каратов. Как вы думаете, – оживился Всеволод Витальевич, – во сколько каратов оценили бы меня? Конечно, я не посланник, а только консул, но зато у меня дипломатический стаж побольше, чем у Грибоедова. Да и драгоценные камни нынче подешевели… Ладно, шутки в сторону. Факт в том, что меня Безликий убивать не посмел или не захотел. Вы уже имели возможность убедиться, что в Японии даже разбойники – патриоты своей родины.

Эраста Петровича это соображение убедило не вполне, но возражать он не стал.

– Кстати говоря, не слышу слов благодарности за спасённую жизнь, – изобразил уязвленность консул.

– Спасибо.

– Не за что. Двигаемся дальше. После неудачной антрепризы с ползучим гадом Безликий откуда-то узнаёт, что у следствия появилась ещё одна странная, неслыханная улика – отпечатки его пальцев. В отличие от Бухарцева, да, признаюсь, и вашего покорного слуги, Безликий отнёсся к этому обстоятельству очень серьёзно. И я догадываюсь, почему. Вы ведь составили словесный портрет человека, которого Маса видел в «Ракуэне»?

– Да.

– Он совпадает с приметами вашего незваного гостя?

– Очень мало. Лишь по части роста – чуть больше двух аршин – и субтильности. Однако в Японии такое телосложение не редкость. В остальном же… Маса видел в притоне дряхлого старика, сутулого, с трясущейся головой, с пигментными пятнами на лице. Мой же с-старичок был вполне бодр и свеж. Я бы дал ему не больше шестидесяти.

– Вот-вот, – поднял палец консул. – Про ниндзя известно, что они мастера менять облик. Но, если теория мистера Фолдса верна, отпечатки своих пальцев изменить невозможно. Схожесть оттиска на воротничке и на зеркале это подтверждает. Так или иначе, Безликий пошёл на отчаянно дерзкий шаг – уничтожил улики прямо в кабинете начальника полиции. Попытался скрыться, но не удалось. Любопытно, что перед смертью он произнёс: «Конгодзё».

– Я правильно запомнил?

– Да. «Конгодзё» означает «Алмазная колесница».

– Что? – поразился титулярный советник. – В каком смысле?

– Сейчас не время затевать подробную лекцию о буддизме, поэтому объясню коротко и упрощённо. В буддизме существует две основных ветви, так называемые Колесницы. Каждый, кто желает Освобождения и Света, может выбрать, на какую из них ему садиться. Малая Колесница мчится по дороге, что ведёт к спасению только твоей собственной души. Большая Колесница – для того, кто хочет спасти всё человечество. Приверженец Малого Пути стремится к тому, чтобы достичь статуса архата, абсолютно свободного существа. Приверженец Большого Пути может стать бодхисатвой – идеальным существом, которое исполнено сострадания ко всему сущему, но не хочет вкусить Свободы до тех пор, пока несвободны все остальные.

– Мне больше нравятся б-бодхисатвы, – заметил Эраст Петрович.

Доронин улыбнулся:

– Это потому что они ближе к христианской идее самопожертвования. Я мизантроп и предпочёл бы стать архатом. Боюсь только, праведности не хватит.

– А что же такое Алмазная Колесница?

– Это совершенно особое ответвление буддизма, весьма запутанное и изобилующее тайнами. Непосвящённым про него мало что известно. В соответствии с этим учением человек может достичь Просветления и стать Буддой ещё при жизни, но для этого требуется особенная твёрдость в вере. Потому-то колесница и называется алмазной – ведь в природе нет ничего твёрже алмаза.