Алмазная лилия

Я с облегчением убедилась, что на вид она в полном порядке, даже лучше, чем обычно: при макияже и в нарядной блузке. Ой!

Вторым шоком стали ботинки. Мужские ботинки размера этак сорок пятого. По внешнему виду — байкерские, тяжёлые, с квадратным носом и мощным каблуком. Ой!

— Мам, у тебя свидание? — испуганным шепотом спросила я. — Мне надо погулять?

— Не выдумывай, Лилия, какие в моем возрасте свидания? — строго ответила мама. — И вообще, я бы позвонила, предупредила.

— У нас гости? — ничего не понимала я, скидывая туфли и засовывая ноги в пушистые розовые тапочки.

— Ага. Проходи на кухню.

Я и прошла. На нашей крошечной кухне на крошечном табурете за крошечным обеденным столом сидел массивный, словно шкаф, мужчина. С бородой. Нет, первое впечатление обманчиво. Это не шкаф. Скорее, комод. Потому что вширь и ввысь он примерно одинаковых габаритов.

Когда-то я спрашивала маму, кто был мой отец. Давно. Ещё в детстве. Она сказала — какая к черту разница, если его в нашей жизни нет? Ну, он красивый был. Обаятельный. Весёлый.

Что сказать: никакого обаяния и уж тем более веселья я В ЭТОМ не видела. Скорее, он был пугающим. И чёрный классический костюм на нем смотрелся нелепо, ему бы больше кольчуга подошла. И топор. Или молот. Что мама вообще в этом гноме нашла?

Потому что я как-то сразу поняла, откуда у меня маленький рост и плотное телосложение. В папу, чтоб его!

— Ну здравствуй, — холодно поприветствовала я блудного родителя. — Чего припёрся?

— Лиля! — придушенно ахнула мама за спиной.

— Что "Лиля"? Зачем ты вообще пустила ЭТО в наш дом?

— Генрих — твой отец!

— Я догадалась. Стоп, что? Какой к черту Генрих? Я Владимировна!

— Ну… Лилия Генриховна звучало как-то слишком пафосно, — растерянно ответила мама, вдруг потеряв всю уверенность. — Лилия Владимировна красивее. И потом, я не думала, что Генрих вообще нас когда-нибудь найдет!

— Как видишь, он проявил чудеса дедукции. Ты что, ему моего чая заварила? — я с возмущением принюхалась и заглянула в свою любимую большую чашку, которая теперь стояла перед ЭТИМ. — Как ты могла!

— Генрих любит чай…

— Мама!.. А хотя ладно. Разбирайся с ним без меня. Я пойду погуляю лучше.

— Стоять! — рявкнул ЭТОТ басом. — Сидеть!

Я вообще-то девушка порядочная и воспитанная, но сейчас, глядя в наглые серые глаза, членораздельно и громко произнесла, куда ему следует пойти. Да-да, именно туда, где побывала моя мать, когда мной забеременела. Да, матом.

— Лиля!

— И ты тоже… иди, — послать матом мать все же язык не поворачивался.

— Лиля, да послушай же! Генрих приехал за нами! Мы… будем жить с ним.

Я с искренним изумлением посмотрела на мать. Она что, свихнулась? Ей всего сорок восемь, рановато для маразма.

— Девочка…

— Слушай, папаша, ты не понял? — ух, Лиля разозлилась. — Тебе объяснить на пальцах, куда я тебя послала?

Он вдруг загоготал, хлопая огромной ладонью по столу, который жалобно затрещал, и осклабился.

— Моя девочка, никаких сомнений! Алла, выйди.

Мама быстро закивала и исчезла, предательница. Я скрестила руки на груди, оперлась спиной на косяк двери и выжидающе на него уставилась. Ну давай, поведай мне душещипательную байку, как ты годами нас искал и наконец нашёл.

— Лилия, ты мой единственный ребёнок, — пробасил "гном".

— Допустим.

— Других у меня не будет. Все, отгулялся.

— Импотенто? — сочувственно покивала я и, увидев недоумение на его лице, пояснила. — Бобик сдох? Не стоит?

— А, ты об этом. Стоит. Но после сильного облучения я бесплоден.

— И ты вспомнил, что есть я?

— Ну, не то, чтобы вспомнил, — скривился Генрих. — Я понятия не имел, что у меня есть ребёнок. Мы с твоей матерью только однажды и виделись. Ну, не в том смысле однажды, что однажды…

— Избавь меня от подробностей! — выставила ладони вперёд я. — Я поняла. Вы больше не встречались. После того краткого романа.

— Угу, так и есть. Я и забыл про неё.

Я поджала губы. Нет бы про вечную любовь заливал!

— Я с тобой честен! — напомнил этот. — И вообще я бы сына предпочёл. Но что родилось, то родилось.

— А чего от нас хочешь? — мне начинал нравиться этот чувак.

— Наследница моя ты. Я богатый. Очень. Честно.

— Чем докажешь?

Он, мрачно глядя на меня, вытащил из кармана замшевый мешочек и вытряхнул из него… мама дорогая! горсть прозрачных сверкающих камней, самый крупный из которых был величиной с перепелиное яйцо.

— Это что, брюли? — ахнула я. — Настоящие?

— Тебе бумагу показать? Или ювелира пригласить?

— Ты вор? — прямо спросила я. — Ювелир? Сторож в Алмазном фонде?

— Я… пожалуй, владелец прииска. Приисков, — важно ответил мужик.

— Охренеть.

— Ага.

— И насколько ты богатый?

— Ну… весь этот город могу купить.

Я не то, чтобы ему поверила. Но вдруг сразу вспомнила, что в холодильнике у нас мышь повесилась, а еще я моря ни разу не видела. Нет, такой папаша все же лучше, чем алкоголик, правда?

— Допустим, я тебе верю, — осторожно сказала я, отлипая от косяка, садясь за стол и трогая ногтем один из камушков. — Только это… бесплатный сыр лишь в мышеловке бывает. Меня смущает то, что ты нас нашёл. Ну отписал бы всё племянникам, двоюродный братьям или кому там ещё. Я-то тебе зачем?