Алмазная лилия

Я вышла из кабинета на полусогнутых ногах и вся мокрая от пота. Мне казалось, что это была грандиозная битва. И почему за окнами солнце? Разве не прошло полдня, пока мы там договаривались?

Пятнадцать связок золотых монет были очень тяжёлыми. Очень. Мне хотелось уронить их на пол и тащить за собой на верёвочке.

Оперлась спиной на стену, переводя дыхание. Убрала влажные волосы с потного лба. Я справилась?

Я справилась! Я сделала огромный шаг к своей свободе!

20. Свобода

Очень хотелось завизжать и запрыгать от счастья, а потом расплакаться, а лучше все одновременно, но "бывший", как я теперь с полным правом могла называть Иена, смотрел укоризненно. Дескать, и чего ты, Лиля, добилась? А я добилась многого — больше я никому не принадлежала.

— Золото тяжелое, — довольно мирно сообщил Иен. — Давай хоть до комнаты донесу. Тут килограммов пятнадцать, не меньше.

— Мое, — сказала я, прижимая к себе связки с деньгами. — Не дам.

— Лиль, ну в самом деле! Не стоит женщине тяжелое носить.

— Ничего, своя ноша не тянет.

— А ты и в самом деле… с этим… ушастым хлюпиком спуталась? Я думал, у нас все хорошо, Лиль.

— Я тоже так думала, Иен, — тут же прекратила радоваться я. — А оказалось, что мы даже не женаты. Поэтому иди ты в задницу, понял? И ко мне вообще больше не подходи!

Последние слова я уже орала.

— Позволь я всё объясню!

— Нет, не позволю! Раньше надо было объяснять, теперь мне уже плевать.

Поплелась по коридору к лестнице, прямо держа спину и задрав подбородок. А деньги и в самом деле были тяжелее, чем мне сначала показалось. Нет, система их хранения мне очень понравилась: в монетах были дырки, и золотые надевались на кожаный шнур по 100 штук. У меня рук не хватало, а на шею надеть — голова не влезла. Я пыталась развесить свои мониста на руки, но они соскальзывали. Иен молча вырвал у меня связки монет, а когда я начала вопить, подхватил меня и закинул на плечо.

— А ну пусти, животное! — орала я. — Права не имеешь! Пусти, кому сказала!

Тяжёлый шлепок по пятой точке ненадолго привел меня в разум.

— Прекрати орать, — ровно сказал бывший. — Я тебя в кухню отнесу. Так быстрее всего будет.

Я прекратила, потому что мне не хотелось, чтобы местное население сбежало на бесплатное шоу. И без того я клоуном была последний месяц. Уверена, все прекрасно знали, что браслет ненастоящий. И я на самом деле — дура набитая.

И это очень обидно, почти до слез, но плакать при бывшем я не буду. Пошёл он…

Иен и в самом деле приволок меня на кухню. Поставил посередине помещения, кивнул вытаращившим глаза Вилли и Валику и кинул на стол связки монет. Эффектное появление, ничего не скажешь.

— Ты ей рассказал? — злобно посмотрел бывший на Вильгельма.

— Ну, я.

— Зачем?

— А зачем девочку обманывали? — нахмурился мой побратим.

— Твое какое дело? Больше всех надо?

— Мы с Лилей друзья, — твердо ответил Вилли. — А еще у меня есть совесть.

Иен пробурчал что-то невнятное и выбежал с кухни, громко хлопнув дверью, а я без сил упала на стул.

— Я так понимаю, ты справилась? — спросил Вильгельм. — Сложно было?

— Опупеть просто, — вздохнула я и уронила голову на стол. — Дальше что делать будем?

— В мой край поедем, — мягко ответил Валик. — Найдём вам артефакт. А если не найдём — что-нибудь ещё придумаем. Я теперь твой должник, Лиля. Ты мне сто пятьдесят лет жизни подарила. Надо только решить, как и на чем ехать.

— Зима скоро, — сообщил Вилли. — Надо сани покупать.

— Или к обозу присоединиться какому-нибудь. Нам главное до ближайшего города добраться. Там и вещи тёплые купим, и с транспортом решим. И, Лиль, ты не думай, я все деньги верну тебе.

— Да черт с ними, с деньгами, — вяло махнула рукой я. — Домой меня верни, этого достаточно.

— А сама ты как?

— Паршиво, — призналась я. — Вот вроде бы я победила, а нафиг мне эта победа не нужна. Лучше б Иен просто остался моим мужем, жили бы как люди… детей бы родили. Вот что со мной не так, меня любить нельзя, да?

— Лиль, ну что ты говоришь, — начал было Вилли, но альв покачал головой и ласково сказал:

— Ты поплачь, поплачь. Будет легче.

Я и поплакала. Ревела, словно у меня бабушка умерла, а не обстоятельства сложились так, что я освободилась. Валик гладил меня по волосам, а я все не могла ему сказать, чтобы не трогал — только хуже делает. Почему рыдала — и сама не понимаю. Я ведь не люблю Иена. Брак был вынужденный и с моей стороны, и с его. А что в постели все в порядке было — так за это ему ещё и спасибо сказать стоит. Теперь я спокойно могу на ухаживания мужчин отвечать. Ууу, да кому ты вообще нужна, Лиля Крышка!

А бесчувственный Вилли поглядел-поглядел, как я рыдаю, да и сбежал, заявив, что женских слез не выносит. Пошел в библиотеку, значит. Искать что-нибудь интересное.

Вернувшиеся поварихи косо на меня поглядывали, но не комментировали мою истерику. Молча только чашку с чаем подсунули и тряпку, чтобы нос вытереть. Пришлось успокаиваться — плакать хорошо в одиночестве, а когда на тебя смотрят, как-то и неловко.

* * *

Выехали мы на рассвете, втроём на двух лошадях.