Алмазная маска

— Это было совсем не больно. Они только проверили меня. Знаешь, было очень интересно послушать, что они говорили насчет моих метаспособностей. Там была еще одна девочка, почти такая же сильная, как я. Ее зовут Доротея Макдональд. Она еще не совсем полноценный оперант, но лилмики утверждали, что день ото дня ее мощь крепнет. Я хочу отправиться на Каледонию и встретиться с ней.

— Если будешь хорошо вести себя, то дедушка и бабушка возьмут тебя с собой.

— Я уж и так был паинькой весь вечер, — возразил Джек. — Даже не стал искать горшок с золотом — как только игра началась, я уже знал, где он спрятан и как обмануть гнома, охраняющего его. И лошадей на скачках не подгонял, просто вычислил вероятность победы и сделал нужные ставки.

Роги хохотнул, потом потрепал Джека по плечу.

— Все правильно, Ти-Жан.

На стоянке было пусто — слишком ранний час, чтобы покидать праздник, а вот на станции метро уже толпился народ. Здесь были и четверо друзей Марка.

— Куда вы собрались? Разве фестиваль вам не понравился? — спросил Роги.

— Можно я проведу сегодняшний вечер с вами? — попросил Джек.

Алекс Манион отрицательно покачал головой.

— Мы направляемся в такое место, где будут только взрослые, — объяснил Бум-Бум Ларош.

Капсула подкатила к перрону. Когда четверка друзей уехала, Джек вздохнул:

— Они поехали к Марку, а с какой целью, я никому не должен говорить. Обещал Люку.

— Ага, конспирация. Я полагаю, эта банда решила поднять восстание?

— Пока нет. Пожалуйста, дядя Роги, не задавай больше вопросов. Я действительно ничего не могу сказать, а обманывать — большой грех.

— Неужели ты решил, что я тебя испытываю! — обиделся дядя Роги. — Совсем нет, святой Джек Бестелесный.

Подплыла капсула, они устроились в салоне и отправились в дом Фреда и Мини.

Поль Ремилард с полупоклоном пожал руку Тамаре Сахвадзе. Рука была совсем иссохшая, морщинистая, удивительно маленькая, но цепкая и живая. Старушке недавно исполнилось сто пять лет, одета она была в прекрасный костюм из темно-синей шерсти, белую блузку с высоким воротником и чудесной камеей. Старомодные очки с толстыми стеклами висели на самом кончике ее миниатюрного, похожего на пуговичку носа.

Ремилард, согласно этикету, принятому среди оперантов, открыл сознание и сказал:

— Большая честь для меня познакомиться с вами, мадам Сахвадзе. Я надеюсь, вам понравилось на Консилиум Орбе?

— Пожалуйста, — попросила старушка, — называйте меня Тамарой, а я буду звать вас Поль. Это мой первый и, возможно, последний визит в столь удивительное место. Я поражена увиденным. Ваше замечательное учреждение работает как часы.

Поль засмеялся.

— Ну, не все так гладко, как кажется.

Тамара недоверчиво покачала головой.

— Меня поражает тот факт, что человечество и пять галактических рас сумели объединиться в единое государство. Понимаете ли, я еще помню крушение Советского Союза, где на основе, казалось бы, убедительной философской системы попытались соединить множество различных этнических групп и народов. Однако не получилось… Восторжествовало дурное в человеке, и даже с помощью метапсихической силы мы вряд ли бы избежали гражданской войны. Из того, что мне довелось увидеть и услышать здесь, на Консилиум Орбе, я пришла к выводу, что нам грозит нечто подобное. Ваше Галактическое Содружество на пороге бурных событий…

— Маменька, не говори чепухи, — прервал ее Дэвид Макгрегор. — Это ни в чем не похожие ситуации, тем более что история предпочитает не повторяться.

Председатель земной администрации был одет, как того требовала принадлежность к его клану, — клетчатая юбка, белая рубашка, пиджак. Его сестра Кэтрин облачилась в роскошное платье до пят — она была замужем за сыном Тамары — Ильей. Их дочь — Мэри (Маша) Макгрегор-Гаврыс.

— Всякие сомнения, непонимание, даже страхи перед Галактическим Содружеством следовало развеять еще до того, как человечество вступило в ряды полноправных его участников. И все равно окончательное решение принималось всем населением планеты. У нас было двадцать лет — мне кажется, этого времени должно было хватить, чтобы полностью прояснить вопрос и избавиться от неизвестности.

Маленькая старушка вскинула голову и в упор спросила Первого Магната:

— Вы в этом уверены?

— В чем?

— В том, что двадцати лет достаточно?

Первый Магнат помедлил, потом сказал: