Алмазная маска

— Тогда, может, — прошептал Вассерман, — кто-нибудь из наших яйцеголовых умников, сведущий в психологических тонкостях, сумеет «просветить» ублюдка?

Калем хищно усмехнулся.

— Вот и займись им, Як?

Для Кайла Макдональда разговор утратил всякий интерес. Какой Джек! Какие Ремиларды, когда рядом сидит обожаемая женщина, чувство к которой так и не истаяло за эти годы. Маша даже некоторую неловкость испытывала под его задумчивым нежным взглядом.

— Джек уже выбрал профессию? — бесцеремонно перебил разговаривающих Клинтон Альварес. — Он уже решил, чем займется?

— Пока нет, — ответил Хироши, затем отхлебнул чай из чашки и спросил Машу: — Кайл рассказал нам о причине, заставившей вас совершить путешествие на Каледонию, профессор. Вы, должно быть, испытываете чувство огромной радости и гордости — ведь двое ваших внучат обнаружили недюжинные метаспособности?

— Ох, и не говорите, — махнула рукой Маша. — Я в полной растерянности. Местный метапсихический институт вряд ли сможет обеспечить полноценное воспитание оперантов такой высокой пробы, поэтому я вынуждена увезти детей на Землю. Мы отправляемся через два дня. Я даже представить не могу, как моя внучка перенесет разлуку с отцом. Она его так любит — он вдовствует, и расстаться с ним… А ей уже одиннадцать лет. — Маша вздохнула. — Далее невозможно оттягивать обучение…

— Каков их потенциал? — поинтересовалась Катриона. Маша помолчала, потом ответила:

— Согласно предварительным испытаниям, проведенным здесь, на Каледонии, Кеннет выказал особые успехи в дальновидении и сокрушающей силе — уровень что-то около полноценного магистра. Дороти сильна во всех пяти областях… Предел нащупать не смогли…

— Вы имеете в виду, что верхней границы не обнаружено? — Альварес стремительно подался вперед. — Что, возможно, еще один Великий Магистр?

Маша не ответила на этот вопрос, только сказала:

— Оба — и брат и сестра — должны пройти обследование в клинике Катрин Ремилард в Нью-Гемпшире, на Земле. Тогда можно будет утверждать что-то более определенное. Пока у меня нет ответа…

— Еще один Великий Магистр! — воскликнул Калем. — И не какой-то там чертов янки Ремилард, а наша чистокровная шотландская девчонка!..

— Матерь Божья! — выкатила глаза Катриона.

— Нью-Гемпшир… — Альварес принял задумчивый вид. — Цитадель Династии Ремилардов. Там вы можете добыть ценнейшую информацию, необходимую для всего нашего движения.

Маша поводила пальцем по скатерти.

— Постараюсь сделать что смогу.

— Постарайтесь сблизиться с Катрин, насколько это возможно, — энергично подхватил Якоб Вассерман. — Правда, она является горячей сторонницей галактического метаобъединения.

Маша кивнула.

Наступила тишина. В ней особенно ясно разлилось отчаяние, охватившее Кайла Макдональда. Неужели она прилетела только на два дня? Все остальные накрепко заперли свои мысли под защитными экранами. К столу подошел официант, принес счет… На первом этаже вдруг так громыхнуло, что посетители в зале вздрогнули, завертели головами. Пол под ногами заходил ходуном, дикие звуки нейтронного рока потрясли здание.

Хироши повысил голос и спросил у Маши:

— У вас есть еще что-нибудь, профессор?

Она отрицательно покачала головой.

— Я еще достаточно молодой член организации и провожу совещания с нашими приверженцами что-то около полугода, ведь только прошлой зимой я сдала «вступительный экзамен». — Она поежилась. — Этот детектор лжи, созданный в Кембридже, — дьявольская штука. После тотальной проверки я неделю не могла прийти в себя.

— Что ничуть не отразилось на твоей красоте. — Голос у Кайла дрогнул.

Маша почувствовала, как злость на саму себя поднялась в ее душе. Подумать только — от его слов она позволила себе покраснеть.

Чертов Кайл по-прежнему с обожанием смотрел на жену. Это было так неуместно. Лучшего момента не мог выбрать, чтобы удариться в сантименты!.. Если бы можно было забыть о прошлом — о всем плохом, что было между ними. Или о хорошем?.. Ее сердце дрогнуло. Это было удивительно — она, опытная женщина, много натерпевшаяся с этим мужчиной, уже бабушка, не могла совладать с собой, с тем извечным зовом, который она испытала совсем юной девчонкой. Легко иронизировать, пресекать все попытки к сближению, которые пять лет назад предпринимал этот старый алкоголик с сизым носом — да еще в прожилках! — набрякшими веками, морщинистыми руками, а как быть, когда перед тобой прежний Кайл — он даже галстук в клетку надел, тот же самый, что был на нем в день их первой встречи. Конечно, не тот же самый, но очень похожий — в золотисто-голубую клетку, которая всегда была ему к лицу.

Кайл, словно почувствовав, что жена припомнила былое и против воли уже отдалась ему, сразу повеселел, взорлил… Маша невольно усмехнулась — ну, неисправимый бабник; умеет он с нашей сестрой обращаться. Вот он, ее первая любовь, отец ее детей, спившийся, изолгавшийся писака… Все-таки она не совсем права; во-первых, в своих книгах он никогда не лгал; во-вторых, писакой его тоже назвать нельзя… Вот он, Кайл Макдональд, — ее боль и радость, ее мужчина…

Хироши Кадама поднялся с места и проверил счет.