Алмазная пыль

Арданова(поднимает голову). Что вы, Илюшечка? А может быть, это и ничего. (Смеется.) Может быть, это только смешно. Знаете, Илюшечка, как будто все затеяли танцевать вальс или какую-нибудь польку трамблан: и Полина Григорьевна, и Клеопатра Федотовна, и ваш папенька с маменькой, и я с вами или… с кем-нибудь другим, совсем приготовились, уж в пары встали, и вдруг музыканты вместо этой самой ожидаемой польки трамблан заиграли Бетховенскую симфонию. Ведь это, пожалуй, и смешно? Илюшечка?

Илюшечка. Я не знаю, о чем вы, Лизавета Алексеевна. Я вижу только, что вы очень встревожены. Хотите, я вам стихи прочитаю? (Читает стихи, тихо, нараспев.)

В замке был веселый бал,
Музыканты пели,
Ветерок в саду качал
Легкие качели,
В замке в сладостном бреду
Пела, пела скрипка…

Арданова(перебивая). Это чье?

Илюшечка. Поэта Бальмонта.

Арданова. Он умер?

Илюшечка. Что вы, что вы. Он жив. Молодой.

Арданова. Как хорошо. А я почему-то думала, что все поэты давно, давно умерли…

Илюшечка. Ах нет, они живы. Они всегда живы.

Арданова(медленно проходит по комнате, вдруг останавливается, оглядывается точно с изумлением, говорит тоскливо). Илюшечка. Что мне делать? Что мне делать, Илюшечка?

Илюшечка(тихо опускает голову, потом раскрывает книгу и начинает читать стихи):

В замке в сладостном бреду
Пела, пела скрипка,
А в саду была в пруду
Золотая рыбка.
И кружились под луной,
Словно вырезные,
Опьяненные весной
Бабочки ночные…

Занавес.

Действие второе

Комната Ардановой, небольшая, уютно обставленная. Арданова одна. Вечер – горят лампы.

Арданова(смотрится в зеркало, поправляет волосы, платье, напевая):

Хоть не видели ее
Музыканты бала,
Но от рыбки, от нее
Музыка звучала.

Арданов(входя). Чего ты все вертишься?

Арданова(смеясь, отвечает, напевая):

Оттого, что там в пруду
Золотая рыбка.

Арданов. Перестань. Раздражает это ужасно.

Арданова(затихнув). Какой ты всегда сердитый. Чего ты все злишься?

Арданов. Радоваться, кажется, нечему.

Арданова. Какое бы то ни было хорошее настроение, достаточно тебя увидеть – все гаснет. Ты прямо какой-то ходячий огнетушитель. Тебя нужно рекомендовать пожарным обществам.

Арданов. Очень остроумно. (Зевает.) Какая тоска. Хоть в клуб пойти, что ли.

Арданова. Все к этому, очевидно, и ведется.

Арданов. Что такое ведется? Вечно ты вздор говоришь.

Арданова. Это у тебя, верно, такая примета – перед тем, как в клуб идти, нужно сначала со мной поссориться.

Арданов. Ах, перестань, пожалуйста. С тобой ни о чем говорить нельзя. Вечные придирки.

Арданова. Коля. Что с тобой? Когда я к тебе придиралась?

Арданов(хватаясь за голову). Вечные сцены. Вечные сцены. Вечные сцены. Господи, когда же это наконец кончится?

Арданова. Ничего не понимаю.

Арданов. Ты никогда ничего не понимаешь.

Арданова. Я понимаю только одно. Только одно. Я понимаю, что ты меня не любишь, если тебе доставляет удовольствие изо дня в день сердиться на меня без всякой причины, без всякого смысла. Ведь это так тяжело и скучно.

Арданов. Я не виноват, что я нервный человек, а ты меня все время назло раздражаешь.

Арданова. Зачем ты так говоришь, ведь ты же знаешь, что это неправда. Ты делаешь все, чтобы я себя почувствовала лишней в твоем доме. Ты или уходишь на всю ночь, или злишься на меня. Что же мне делать?

Арданов. Во всяком случае, не делать сцен. (Круто поворачивается и уходит из комнаты.)

Входит Серафима.

Серафима. Виновата, барыня, может, что прикажете?

Арданова. Что? Мне ничего не нужно.