Алмазная пыль (сборник)

Арданова. Я не знаю… Может быть, я тоже должна была прожить эту свою жизнь тихонько, как моя пружинка велит. Я и жила так. Покорно. И не ждала ничего. А теперь… теперь я жду.

Долгов. Вы ждете.

Арданова. Огненного змея жду. (Помолчав.) Душно мне. Я точно чужая здесь стала. И другие, должно быть, чувствуют, что я чужая.

Долгов. Так и должно быть, красивая моя. Так и должно быть.

Арданова. Андрей Николаевич, скажите – вы знаете обо мне. Скажите – я не боюсь – скажите мне все.

Долгов. Да, я все знаю… Когда я смотрю в ваши глаза, они так широко-широко раскрываются. Вы вся раскрываетесь для меня.

Арданова. Да… да…

Долгов. Когда я смотрю на ваши губы, вы вся бледнеете и закрываете глаза и тянетесь ко мне.

Арданова(испуганно и смущенно). Нет, нет, этого не было.

Долгов. Не бойтесь меня, любимая.

Арданова. Я любимая?

Долгов. Да.

Арданова(тихо). Как быть?

Долгов. Будет хорошо, красиво, ярко. Будет необычайно. Только не надо бояться ни слов моих… (Тихо.) ни поцелуев.

Арданова(на минуту закрывает глаза). Вы скоро уедете.

Долгов. Теперь я ничего не знаю. Прежде, я помню, мне нужно было ехать, потому что там ждут меня дела. Теперь ведь все новое, другое. Но торопить вас я не буду. Когда настанет час, вы сами придете ко мне.

Арданова. Отчего так тревожно мне?

Долгов. Это огненный змей летит. Не бойтесь его. Вы сказали, что не испугаетесь и не отречетесь, что отдадите себя ему для нашей, нашей, нашей жизни. (Опускает голову на ее руки и замирает так.) Любимая… (Вдруг подымается.) Теперь я пойду.

Арданова. Останьтесь.

Долгов. Сейчас вернется ваш муж. Я не хочу с ним встречаться.

Арданова. Разве не все равно теперь?

Долгов. Нет. Мне трудно. До свидания. (Отходит.) Я сейчас не буду больше целовать ваши руки. Поднимите голову вот так. Я вас всегда вижу такою, когда думаю о вас… Ну, довольно… Я не могу больше… Я иду. (Уходит.)

Арданова(закидывает руки за голову, стоит вся вытянувшись. Говорит, как в бреду.) Горю… горю… (Словно очнувшись, проводит руками по лицу, оглядывается кругом.)

Входит Луша.

Луша. Там, барыня, Илья Ильич пришел. Просит на минуточку к вам.

Арданова. Кто такой, Илья Ильич? Как странно. Попросите. Пусть войдет.

Луша уходит. Входит Илюшечка, очень бледный и расстроенный.

Илюшечка. Простите меня, Лизавета Алексеевна, что незванный я пришел. Не мог не прийти.

Арданова. Да что вы, Илюшечка, я рада. Садитесь сюда. Бледный вы какой-то.

Илюшечка(садясь). Не мог не прийти к вам, Лизавета Алексеевна. Горе у меня, Лизавета Алексеевна. Петенька умер. Братец мой несчастненький. Умер.

Арданова. Илюшечка, милый. Ах, какое горе. Только вы не расстраивайтесь так.

Илюшечка. Папенька посылал меня в деревню хоронить его. Плохо он умер. Один. В поле его нашли. У дороги в канаве. Ведь вы знаете, Лизавета Алексеевна, ведь он бродяжка был. Он гимназию в Петрограде кончил, а потом его отец в Лондон послал. Два года он там пробыл, вернулся домой, смотрят – странный он какой-то, не в себе словно. Стали замечать – пьет. А к весне затосковал, вырезал себе посошок-палочку, берестяночку взял, надел лапотки, да и пошел… Куда пошел, видно, и сам не знал. А я это понимаю, Лизавета Алексеевна. Вы вот не поверите, может быть, а ведь я такой же. Вы не верите?

Арданова. Нет, нет, Илюшечка, я все понимаю и я верю вам.

Илюшечка. Вот и гувернер у меня был француз, и миллионером я рос, и вот еще недавно говорил вам, да и сам часто мечтаю, как получу наследство и журнал стану издавать, и поэтов всех к себе позову. А ведь я и сам ничему этому не верю. Какие мне миллионы. Душа-то ведь у меня нищая. Нищая, в лапотках ходит, с посошком да с берестяночкой.

Арданова. Ну, что вы, Илюшечка. Зачем вы говорите, что у вас душа нищая. Вот вы стихи любите. Значит, есть музыка в вашей душе, так какая же она нищая, с таким-то богатством. Это вы сейчас так расстроены оттого, что вам братца своего жалко.