Алмазная радуга. Рубиновый рассвет

Девушка обхватила себя руками, улыбка сошла с ее лица, и на нем появилось выражение тревоги. Она прошлась по комнате, кусая губы и хмурясь. Так непривычно после этих недель остаться одной и ложиться в пустую кровать… Эни покосилась на постель, вздохнула. Что может случиться всего за одну ночь? Утром придет Уин, официально попросит ее руки у отца, она поговорит с Экаром, и все решится. Отец вряд ли откажет такому жениху, да еще после заявления, что дочь его любит. А Экар найдет себе другую девушку по сердцу, и все будут счастливы. Убедив себя таким образом, что волноваться нечего, Эона переоделась в ночную рубашку — тоже непривычно, ведь в последнее время она спала без ничего… — и легла в кровать. Повозилась, устраиваясь поудобнее, завернулась в одеяло по самый нос, и вскоре ее дыхание выровнялось, она погрузилась в крепкий сон. И снились ей любимые рубиновые глаза и ласковая усмешка маркиза де Модано. Эни надеялась — ее будущего мужа.

Проснувшись утром, она несколько минут, пока сознание еще плавало на границе сна и яви, пыталась понять, где находится и почему. И кто эта незнакомая девушка, которая раздвигает шторы в комнате… А потом разом вспомнился вчерашний вечер, возвращение, разговор с родителями. Эона зевнула, потянулась и поздоровалась со служанкой, рассеянно разглядывая узоры на потолке. Интересно, а какой потолок в спальне Уина?.. И будут ли они жить с его родителями или все же отдельно? Последнее, пожалуй, волновало Эни больше, чем потолок, а пока они проводили время в том чудесном домике, такой вопрос в голову не приходит. Ладно, когда сегодня Уинхилд явится, она обязательно поинтересуется.

— Госпожа, вам завтрак сюда принести? — Горничная остановилась у кровати и присела в реверансе.

— Нет, я спущусь, все в порядке. — Эни села и откинула одеяло, чувствуя себя отдохнувшей и полной сил.

Скорее бы маркиз пришел. Леди Аметист поспешила в гардеробную, придирчиво перебрала домашние платья, невольно вспомнив те наряды, в которых щеголяла последние недели. Губы девушки тронула немного смущенная улыбка, сердце кольнуло сожаление, что в таких не походишь по дому. Уин был бы рад видеть ее в чем-то подобном… Тряхнув головой, Эни сосредоточилась на настоящем, выбрала простое муслиновое платье в мелкий бледно-розовый цветочек с рукавами-фонариками и квадратным вырезом. Завышенную талию украшал широкий бархатный пояс на несколько тонов темнее рисунка, и в общем наряд выглядел хоть и просто, но элегантно. Волосы она заколола на затылке, оставив локоны свободно лежать на спине. Уину же нравится, когда они распущены. Бросив на себя последний взгляд в зеркало, Эона вышла из спальни.

Настроение у нее было приподнятым, несмотря на вчерашнее беспокойство — оно затаилось в самой глубине души, лишь изредка покалывая. Леди де Гиларо не обращала на него внимания. По лестнице девушка спускалась с улыбкой, напевая под нос незамысловатую мелодию, но едва дошла до середины, как в дверь позвонили. Эни остановилась, сердце подскочило и забилось в горле. Взгляд ее не отрывался от двери, она очнулась от секундного замешательства и поспешила к выходу, не обратив внимания на торопившуюся в том же направлении служанку. Эона сама откроет, ведь это Уин наверняка!.. Леди Аметист радостно улыбнулась, распахнула дверь — и слова приветствия замерли на губах. На пороге стояла смутно знакомая женщина, кажется, одна из приятельниц матери, имени ее Эона не вспомнила.

— О! — издала та удивленный возглас, брови утренней гостьи поползли вверх. — Малышка Эни? Ты вернулась? Какое счастье! Мы так все волновались! — Леди шагнула вперед, вынуждая Эни отступить в сторону и пропустить ее. — Что с тобой случилось, милая, куда ты пропала? — В голосе говорившей слышалась забота, насквозь фальшивая, а в глазах уже горел нездоровый огонек любопытства — дама жаждала свежей сплетни.

К счастью, Эону спасло от ответа появление матери.

— Мэллис? Доброе утро, — спокойно поздоровалась Нарина и остановилась рядом с дочерью, обняв ее за талию. — Да, Эни вернулась, но ей нужен отдых и покой пока что. — Баронесса выразительно глянула на гостью. — Прости, я не смогу сейчас тебя принять.

Леди с явным разочарованием вздохнула, но настаивать ей не позволило воспитание. Попрощавшись, она ушла, а Нарина, едва за Мэллис закрылась дверь, недовольно поморщилась.

— Теперь раструбит по всему городу о твоем возвращении, — пробормотала баронесса. — Пойдем, Эни, завтрак накрыт. Заодно обсудим, что мы расскажем общественности о твоем отсутствии, — усмехнулась она, а Эона покраснела.

— Мы… продумали, — откашлявшись, ответила девушка и отчаянно смутилась.

— И что же именно? — непринужденно спросила Нарина, словно не заметив замешательства дочери.

— Скажу, Суми виновата, не захотела принять мое решение и улетела. — Эни кое-как справилась со стеснением, и хотя голос звучал уже нормально, румянец не желал сходить с лица. — Занесла меня в лес ближе к горам и отказывалась возвращать обратно.

— И где же ты там жила, в лесу, одна? — Нарина с плохо сдерживаемым весельем покосилась на дочь.