Алмазная реальность

Вспомнив об «Алебастре», я не мог отмахнуться и от воспоминаний о Шепе. Конечно, после эпохальной истории с НЕРвами в «Алебастре» он больше не сидел. Слишком заметная штаб-квартира. Я даже слышал пару раз, что Шептун отошел от дел, и, помню, подумал, что он правильно поступил.

А после этого – звонок в вертолет, «болид», странные советы…

Пошел дождь, сильный и теплый. Он барабанил по моей непокрытой голове, и через секунду я промок до нитки. Абе передал управление итальянцу и втащил меня в рубку. Там было не многим суше, потому что дождь лил сквозь разбитое лобовое стекло и дыры в потолке. Следом за мной в рубку забился Карунга, бросив свою стряпню.

– Это надолго, – заметил Абе, не убирая рук со штурвала, – Очень надолго.

– Ничего, – махнул рукой Мбопа, – так или иначе, а Нкхата Бэй нас ждет с нетерпением.

– Это как посмотреть.

Все обернулись и увидели толстяка Карунгу, который держал в руках автомат. Ствол его недвусмысленно был направлен прямо на генерала Мозеса Мбопу.

16. МОЗЕС МБОПА

Бывший лидер группировки «Независимые черные»

Черный кружочек маленького «хеклеркох» был направлен куда-то в район груди-живота. Калибр, кажется, 7,65. Скорострельный. И баланс неплохой. Один раз нажмет на курок, и у меня в животе дырка с кулак. Навылет. С такого расстояния прошьет, как иголка.

Ладони мгновенно вспотели.

– Таманский… Твоя работа? Таманский нерешительно кашлянул:

– Нет… Вроде бы.

– Вроде бы?!

– Я просил только руки развязать…

– Понятно. Слушай, толстяк…

Карунга зло оскалился:

– Я тебе не толстяк, обезьяна. И запомни. У этого оружия оч-чень чувствительный спуск. Одно движение пальцем, и я наделаю из тебя антрекотов.

– Карунга… – начал Таманский, но его грубо прервали:

– Заткнись! Ты ни черта не понял, придурок. По-твоему, Нуйома меня тебе просто на руки сбагрил? Избавился от толстячка…

Карунга захихикал, на миг даже показалось, что он сейчас щелкнет пустым магазином и заявит, что это была шутка. Глаза его сделались туповато-веселыми… Чтобы потом подернуться жестким холодом.

– Мозес! – крикнул он. В голосе слышались нотки истерии, такой же фальшивой, как и давешняя веселость. – Скажи этому черномазому, чтобы сразу забыл то, что пришло ему в голову! Скажи быстро, Мозес! Скажи!!!

– Абе… – тихо сказал я. – Не дергайся зря.

Абе ничего не ответил, но я видел, что его тело расслабилось. Он перестал двигать ремень с автоматом под руку.

– Хорошо, Мозес. Сложная ситуация, правда? Трудно не иметь контроля над ситуацией? Трудно… – Карунга снова засмеялся. Смеялись только губы. – Ай трудно…

– Ты кто, толстый?

– Не люблю… Ай, не люблю я, когда меня так называют… – под нос себе пробормотал Карунга, а потом дико заорал, роняя клочья пены с пухлых губ: – Руки за голову, суки, все!!! Все!!! Лицом к стенке! И ты, журналист, тоже! Быстро! Макаронник, глуши двигатель, на хрен! Глуши быстро!!! И к стенке, к стенке! Руки за голову!!!

Когда его приказ был выполнен, Карунга наконец успокоился.

– Итак, я представлюсь. – Я заметил, что из голоса Карунги исчез неистребимый акцент. Речь стала жесткой, чуточку церемониальной. – Специальный координатор правой руки по особо важным делам Агентства Безопасности Великого Слона, Попирающего Врагов, маршала Ауи.

– Уписаться прямо… – неожиданно громко брякнул Таманский.

Карунга на миг замолчал.

– Ваше поведение, господин журналист, имеет только одно оправдание. Вы человек невовлеченный. Вас мало интересуют дела суверенного великого Мозамбика, и поэтому ваш сарказм, как представителя большой страны, понятен. Однако не позволяйте себе зарываться. Я не намерен в дальнейшем терпеть подобные комментарии.

– Нет проблем, – легко согласился Таманский. – Однако объясните мне, уважаемый Карунга, кой хрен мы тут торчим посреди этой пресной лужи? Если тебе нужен мертвый Мозес, так стреляй. И избавь меня от этих базаров на тему патриотизма. Не на того напал.

Карунга хмыкнул, и я физически ощутил давление его пальца на спусковом крючке.

– Мне не нужен мертвый Мозес. Мне он нужен живым. И вся его команда, на всякий случай. Его желают видеть в штаб-квартире Агентства. Очень желают.

– На кой? – спросил я.

– Вопрос не по адресу… – Карунга снова хихикнул. – Там вам все объяснят.

– А ждем чего? – снова подал голос журналист.

– Молчать! – Я даже удивился, как такой офицерский голос может уживаться с таким неказистым телом. – Следующий любопытный получит пулю! И не обольщайтесь, я стреляю метко. И убью вас не сразу.

Значит, будет стрелять по ногам.

Из пробитого окна текло, крупные капли били по затылку. Погода испортилась не на шутку. Катер, потерявший управление, медленно разворачивало боком к волне. Ощутимо качало. Эдак качнется палец на курке, и ага! Или того хуже, перевернемся и будем всяких циатохромисов кормить… Или этих, как они?.. Васильковых циртокаров а-ля. Господи, какая дурь в голову лезет, когда на тебя автомат наставлен!

Я прикинул, чего мы можем ожидать посреди озера, на утлом катере.