Алмазная реальность

— Русский журналист? — восторженно спросил подполковник, протягивая руку. Она неожиданно оказалась сухой и прохладной. — Пива?

Я бы не отказался, но он кивнул на откупоренную бутылку. Поскольку стаканов вокруг не наблюдалось, а толстые губы подполковника блестели от слюны, я отказался. Федор поступил проще: взял бутыль, демонстративно вытер горлышко о рукав формы и выдул оставшуюся в посудине треть.

По счастью, подполковник — табличка на груди именовала его как Нгоно — этого не видел. Он резво заполнял какие-то бланки, задавая мне самые неожиданные вопросы, типа «Пользуетесь ли противозачаточными таблетками?» Наконец он выжидающе посмотрел на меня, я вручил ему банкноту, а он мне — маленькое удостоверение для меня и карточку для Федора.

— Нам бы еще оружие, — сказал я робко. — Ваш ординарец может получить прямо сейчас в оружейной комнате. А вы… — Подполковник замялся, хитро глядя на меня одним глазом. По его правому аксельбанту полз жирный красный жук в черную точечку.

— Сколько?

— Смотря за что, — пожал плечами Нгоно.

— Пистолет. Но хороший.

— Сущая мелочь.

Через пять минут мы покинули комендатуру, отяжеленные мощным индийским пистолетом «Джаггернаут» (я) и тяжеленной автоматической винтовкой М-03 (Федор). Он также ташил выданные боеприпасы и сухой паек, который, оказывается, тоже нам полагался. Вообще встречали нас пока что очень радушно, а мелкие поборы я отнес к области африканских традиций.

Нгоно посоветовал нам поселиться в «Танганьике», в самом центре Мапуту. Идти было недалеко, хотя в принципе можно было подкатить и на такси. Откуда-то из-за угла вывернулся Войт с ошалевшими глазами.

— А вот теряться нехорошо, — наставительно сказал ему я.

Он обрадовался и подбежал к нам.

— А я ищу комендатуру…

— Потом найдете. Мы, кстати, оттуда. Пойдемте устроимся в гостиницу, нас вряд ли сразу бросят на фронт.

— Я вообще не очень-то стремлюсь на фронт, — ответил Войт, с уважением косясь на мой пистолет.

Город жил своей военно-гражданской жизнью.

Мимо прополз испытанный военный труженик Т-72, за ним на проволочном тросе волочилось по дороге изодранное черное тело. Сквозь пыльно-кровавую корку белели ребра.

Это мог быть кто угодно: дезертир, мародер, обчищавший карманы павших соратников, командир или боец одного из вражеских соединений, крестьянин, отказавшийся подарить военным последнюю козу… Я не взялся бы даже определить, мужчина это или женщина.

Войт сделал глотательное движение и икнул.

— Тошнит? — спросил я. — Бывает. Не смотрите на такие вещи, вы их здесь увидите очень много.

— Я был на фронте в Индонезии, — возмущенно сказал он. — Видел и не такое… Это, по-моему, чертовы сандвичи.

— Кстати, с едой тут поаккуратнее. Прививки и таблетки — это хорошо, но в Африке водится много такого, от чего наши примочки не помогают или помогают ограниченно. К тому же после применения боевых мутагенов появилась чертова куча неизученных штаммов. Схватите синюю амебу, например, и превратитесь в аквариум для маленьких слизистых тварей, которые вас постепенно сожрут изнутри. К антибиотикам нечувствительны.

Войт перекрестился.

— А вот и «Танганьика», — заметил я.

Здание выглядело вполне пристойно и даже современно. О войне напоминали сонные чернокожие пехотинцы, дремлющие на солнышке под стеной, и зенитная установка, стволы которой недвусмысленно были направлены в небо. На одном висела гроздь бананов.

В вестибюле оказалось прохладно. Белый портье, говоривший с французским акцентом, вписал нас в книгу постояльцев и выдал ключи, служитель — тоже белый, но с испанским акцентом — проводил нас на четвертый этаж. Номер был четырехместный (других не нашлось), чистенький и цивилизованный. Войт поспешил включить кондиционер, а я подошел к окну.

С такой высоты было видно не так уж много. Крыши ближних домов, наблюдатели с биноклями на соседней, несколько зениток, вертолет, парящий поодаль. На крыше напротив сидел, свесив ноги, негр с длинными волосами и курил. Сквозь отражающее солнце стекло он меня конечно же не видел. Чуть поодаль, подстелив нечто махрово-розовое, две обалденные негритянки из сил ПВО, совершенно голые, очень эстетично облизывали друг друга, пользуясь вместо фаллоимитаторов крупными кормовыми бананами. — Мать твою! Мы в Африке! — воскликнул изумленный Федор у меня за спиной.

2. МОЗЕС МБОПА Бывший лидер группировки «Независимые черные»

В Москве, помнится, один нахальный тип, перед тем как мои парни разобрали его на запчасти, заявил мне, чтобы я катился в свою Африку и залез там на пальму.