Алмазная реальность

Люкс оказался не слишком просторной комнатой с видом на городской парк, посреди которого уныло торчало колесо обозрения. Помимо двуспальной кровати в комнате имелись допотопный визор румынского производства, пластиковый шкаф с перекошенными дверцами, столик и два кресла, доживающие здесь свою, судя по их виду, длинную жизнь.

— Если это люкс, как у них в остальных номерах? — поинтересовалась Вуду.

— И не спрашивай… Ладно, будем думать о работе и о еде. О чем в первую очередь?

— О еде, — сказала Вуду.

Спустившись вниз, мы поинтересовались у дежурной, где тут лучше перекусить.

— Знаете, в ресторане при гостинице этого лучше не делать, — доверительно сказала она, строя мне глазки, — Дальше по улице есть маленькое частное кафе, там цены повыше, но кормят хорошо, вкусно.

— Я выцарапаю этой жирной дуре ее маленькие гляделки, — прошипела Вуду, когда мы вышли на улицу. — Видел, как она на тебя таращилась?

— Успокойся. Ты, никак, ревнуешь?

— Вот еще. Просто очень противная жирная баба. Не люблю таких.

Частное кафе оказалось симпатичным. Стилизованное под старину, с портретом какого-то господина на стене.

— Президент Кучма, — сказал пожилой вислоусый хозяин, чистивший ножи. — Хороший был человек…

Поскольку мы оказались единственными посетителями, нам уделили максимум внимания. Я заказал украинский борщ с пампушками, яичницу с салом и салат. Без выпивки, хотя хозяин усиленно предлагал «горилку».

— Съешь вот это. — Я положил перед Вуду маленький блистер с красными горошинками. — Две штуки.

— Компенсатор? Мы же не в Африке.

— Зато на Украине. Тут хотя мутагенами и не пользовались, но атомная станция рядом, и вообще с экологией дела нехороши. Так что глотай и не протестуй.

— А чего протестовать… — Она проглотила горошинки. — В Африке пачками жрали.

Перекусив, мы поблагодарили хозяина кафе — называлось оно, кстати, «Степан Бандера» — и отправились обратно в гостиницу. Я порекомендовал Вуду лечь спать или посмотреть стерео, а сам решил не терять времени даром и сходить в секту, благо тут каждый должен знать, где ее штаб-квартира.

Первый же автомобиль, черный «форд», с готовностью остановился. За рулем сидел пацан в малиновой куртке и кепке с ужасающе длинным козырьком, который, казалось, упирался в лобовое стекло. Он жевал что-то химическое — в салоне пахло фальшивыми апельсинами.

— Послушай, приятель, знаешь, где тут у вас сектанты?

— Все знают, — хмыкнул он, обдав меня новой порцией едкого апельсинового аромата. Наверное, какой-то дешевый легкий наркотик из разрешенных на Украине, иначе бы в машине не жрал.

— Довезешь?

— Вообще-то я на работу еду… — Он явно набивал цену.

Я порылся в кармане, нашел несколько иен. Судя по тому, как засверкали глаза водителя, иены тут были в особой цене. Я припомнил что-то о законе, запрещавшем свободное хождение японских денег на территории Украины. А если что-то запрещают, это сразу растет в цене, известные штучки…

— Едем? — спросил я, пошелестев купюрами.

— Ага, — кивнул апельсиновый.

По дороге он тарахтел без умолку, и я старался выловить из потока слов что-нибудь полезное.

— Хата у них, о-го-го! Народу — уйма! По-моему, киберов полно, хотя на мордах у них не написано, а мне самому плевать, кибер там или не кибер, я к ним параллельно отношусь… Девки красивые попадаются, это да, тоже, может, киберы, слышал я, ставят они себе штучки всякие… А вы как, просто посмотреть или вступить хотите? Я однажды вступить собирался, с перепою дурно было, а у меня друг как раз вступил, ходит весь радостный такой, счастливый, аж смотреть противно. Потом, правда, передумал, как прочухался, думаю, чего мне там делать, в секте этой? Там сплошь, говорят, киберы, а я киберов как-то не очень… Не, не то чтобы против железяк всяких, охота если, вставляй, только не доверяю я им, киберам… Смотрят они как-то не так… А вы туда зачем, а, если не секрет?

— В газету писать, — не стал я делать секрета из своей командировки.

— В газету? Здорово! А в какую?

— «Юропиэн геральд».

— Не знаю такую… Московская, да? Вы на москаля здорово похожи, я сразу угадал. У нас тут многие москалей не любят, а мне так все равно, москаль ты или не москаль, когда-то, говорят, вовсе вместе жили… Сейчас к нам много москалей едет, в «Край» вступают, чего нам их прогонять, городу прибыль, с работой-то плохо, а им всем есть-пить надо, ездить надо, жить надо где-то… А про меня напишете? Меня Коля зовут, фамилия Соловей, запомните или запишите, я, если что, могу всегда подвезти куда надо за маленькие деньги. Вот и телефон мой. — Он порылся в бардачке, нашел клочок бумаги, заменявший визитку, и сунул мне.

Я положил эту бумагу в карман — возможно, пригодится.