Алмазная реальность

Я и в самом деле упал с кровати, чего не делал достаточно давно, и ушиб плечо. Открыв глаза, я полежал так с минуту, созерцая полутемную комнату, потом решительно поднялся и застыл в недоумении.

Рядом со мной — вернее, рядом с тем местом, на котором только что лежал я и с которого так позорно сверзился, — мирно спали Вуду и Мартин. Голова Вуду лежала у Мартина на плече, его рука — у нее на груди, и оба были абсолютно голые.

Устраивать сцены ревности не в моих правилах.

Я лишь поймал себя на мысли, что подобная история уже случилась в Москве, когда Ласточка соблазнила моего найденыша Игоря. Тот хоть педиком не был… Анекдот, да и только.

Я еще раз посмотрел на них. Да, они не просто согревают друг друга в объятиях, тут явно что-то было. Да еще и я рядом спал…

Снотворное!

Меня как громом поразило.

А ну как, покамест я спал, они и мной занялись?

Побежав в ванную, я стал вертеться перед зеркалом, пытаясь отыскать на своей заднице следы покушений, потом осознал всю нелепость ситуации и захохотал так, что чуть не упал в ванну. Потом сходил за сигаретами, вернулся, сел на краешек ванны и закурил, разглядывая валяющиеся на полу Мартиновы шмотки.

Ай да голубой контрразведчик! Не устает штучки выкидывать… Кстати, что это за интересная штучка? Уголок торчит…

Я потряс Мартинову не то рубаху, не то куртку — некую грязную одежду, короче, — и из кармана на бирюзовое покрытие пола упал пакетик. Посыпались какие-то монетки, ключи, авторучка, но меня заинтересовал именно пакетик. Я осторожно развернул пластик и обнаружил внутри микросхемку.

Микро-микро-микросхемку. Ну очень маленькую. Конечно, работать она уже не могла, так как заметны были следы повреждений, да и пакетик был явно не стерильный, а для такой крохи каждая пылинка — как бронебойный снаряд, но расшфировать ее еще вполне было можно.

Раньше я такого не видел. Стандартные разъемчики, тускло поблескивающий элемент «У», какие-то малепусенькие горошинки угольно-графитового цвета… Скорее всего, киберовская цацка. Мартин, конечно, в киберы вряд ли подался, вероятней уж, что-то тут раскапывает… Угораздило же его на дорогу выскочить. Не иначе, шпионил в кустах. За мной? Может, и за мной. С него станется.

— Чего нашел?

В дверях стояла Вуду во всей первозданной эбеновой красоте, не озаботясь даже накинуть свой халатик. Оно и верно, чего и кого теперь стесняться?

— Да вот… — неопределенно сказал я. — Никого не трогаю, починяю примус…

— Это что за цитата?

— Булычев. Писатель такой был…

— А это что за бирюлька?

— А это мы спросим у нашего друга, когда он проснется.

— А он проснулся, — поведала Вуду.

— И чего ж не идет пожелать мне доброго утра?

— Стесняется…

Он еще и стесняется.

Положительно, меняются люди на глазах. Если бы кто-нибудь раньше мне сказал, что Мартин стесняется, я бы ухихикался.

— Ну ладно, раз гора не идет к Магомету… или как там…

Мартин сидел на кровати, стыдливо прикрывшись одеялом.

— Привет, — сказал он, потупив очи.

— Привет. — Я бросил ему штаны. Они были сырые и в ошметках грязи.

— Я… Это… — начал было Мартин, но я махнул рукой:

— Опустим.

— А ты говорил: голубой, голубой… — ехидно сказала Вуду, появляясь (уже в халатике) в дверях. — Все бы голубые такие были…

— Нет, ну ради спортивного интереса: ты чего, сменил ориентацию? У врача был? — спросил я без доли иронии. Мне и впрямь было интересно.

— У врача? — Мартин похлопал ресницами. — Зачем? У меня все нормально. Я ж не трансвестит какой-нибудь, у меня все в порядке…

— И замечательно. И очень хорошо. А теперь скажи, господин «все в порядке», что вот это такое, — я поднял зажатый в пальцах пакетик, — и какого дьявола ты шастал вчера вокруг штаб-квартиры «Края» и потом выскочил прямо на нашу машину? И учти, я тебя не выпущу, пока не расскажешь.

Я сильно сомневался, что помешаю Мартину уйти, если он того захочет, но сейчас он, как выразилась Вуду, стеснялся, то бишь был передо мной виноват. Будем ковать железо, пока горячо.

— Это микросхема, — сказал Мартин хмуро. — Вставляется вот сюда.

Он похлопал себя ладонью по шее.

— На хрена?

— А чтобы потом чего-то с ее помощью делать. Чего-то нехорошее. Я не знаю, что именно.

— Так. А чего вертелся в кустах?

— А следил. Работа у меня такая.

— Внешняя разведка?

— Нет. Агентство «Акварис».

Не слыхал про такое. Что ж, очень даже может быть. «Акварис» так «Акварис».

— И что выследил?

— Ничего пока. Я тут очень-очень посторонним делом занимаюсь, а «Край» возьми и всплыви. А вот что вы там делали?

Ого! Он, кажется, начинает осваиваться. Очухиваться…

— Я там готовил материал. Для «Юропиэн геральд», если тебе интересно. Про этот самый «Край». Это запрещено?

— Да нет…