Алмазная реальность

— Благо? Может, и благо, только для кого? — Отец Петр налил еще по рюмке. — Нет, конечно, людей они по ночам не режут и кровь младенцев не пьют, но… Скажите сами: вам они по сердцу?

— Нет.

— Вот видите. Они как чума, истинно говорю я вам. Никто не ждет беды, а беда придет, ой придет…

Я посмотрел ему в глаза и внезапно понял, что священник — сумасшедший. Безопасный для окружающих, тихий, но сумасшедший. Он что-то говорил, поводя руками и топорща бороду, маленький и круглый в своей рясе… Фанатик. Дай ему гранату, скажи взорвать штаб-квартиру Легина и компании, и он пойдет и взорвет во имя Господа. Не от хорошей жизни он тут свихнулся. Русская православная церковь вообще переживала не лучшие времена, вот уже третий десяток лет, как я мог заметить, — и отец Петр не был исключением. Расстрелял ведь толпу католиков пензенский священник лет шесть назад. А покушение на Папу Римского, которое готовили несколько семинаристов еще в начале века? С тех пор папы к нам не ездят, хоть и сменилось их уже три…

Кстати, отца Петра нужно иметь в виду.

Эта мысль родилась где-то в специальном отсеке моего мозга, в той части, которая ведала подлостями и интригами. Конечно, я не собирался всерьез обвешать священника взрывчаткой и послать к Легину, но использовать его…

Хватит об этом.

Я хлопнул рюмку, сгрыз огурчик (и впрямь вкусный) и решительно встал. Прерванный на полуслове отец Петр откашлялся.

— Извините, — сказал я. — Дела.

— Понимаю, понимаю… — заторопился попик. — Вы не стесняйтесь, заходите, если что… Позвольте, провожу вас…

Когда мы выходили из храма, раздался тонкий писк. Я завертел головой, потому что это сработал датчик отца Петра.

— Не смущайтесь, это я, — сказал тот смиренно.

— Что значит — вы?

— Я — кибер. КИ около тридцати, это не очень много… Еще семнадцать лет назад для киберов сняли ограничения, я знаю даже одного архиепископа, — скромно улыбнулся он. — Но вы, пожалуйста, об этом в вашей статье не упоминайте.

— Ни в коем случае, — пообещал я.

Вот номер, думал я, шагая по извилистой улочке. Положительно, мир полон чудес.

Но еще более я в этом уверился, когда при входе в гостиницу меня остановили двое. Тощий и высокий, в дорогой куртке от Томпсона и в нелепого вида кепке с длинным козырьком, и здоровяк, тоже высокий, с седоватыми висками и армейской выправкой. Они могли бы и не представляться, потому что я прекрасно понял, по какой они части, но тощий сказал, глядя мне в переносицу:

— Господин Таманский? Служба Тьюринга. Нам нужно с вами побеседовать.

— Прямо здесь? — удивился я.

— У вас в номере.

— У меня в номере дама, — возразил я. — Не думаю, что ей будет приятно ваше общество, да и вам она вряд ли будет полезна.

— У вас в номере, насколько нам известно, некий молодой человек, — сказал тощий, продолжая глядеть мне в переносицу.

— Мы предпочитаем секс втроем, — отрезал я. — Присоединиться не приглашаю, но и запретов никаких на сей счет, кажется, не существует. К тому же у вас нет ордера.

— Откуда вы знаете?

— Вы бы не торчали здесь, а уже ломились бы в номер. Верно?

— Верно, — признал тощий.

Молчавший доселе здоровяк хмыкнул и предложил:

— Пойдемте, что ли, в ресторан. Не на улице же стоять.

Можно было и дальше упираться и вообще подняться к себе. Люди из Службы Тьюринга не из тех, что высаживают дверь, не имея ордера на руках. Но я человек практичный, и они люди практичные, так что через минуту мы сидели в гостиничном ресторане и пили кофе с пирожными. Вернее, пили мы со здоровяком, а тощий взял себе пиво, банку дорогущего «Туборга». С чем, с чем, а с зарплатой у Тьюринга точно все в порядке.

— Капитан Лалич, — назвался здоровяк. — А это — капитан Спыхальский.

— Не так часто общаюсь с вашими сотрудниками, но видел все майоров да капитанов, — улыбнулся я. — У вас это низшие звания?

— Это звания полевых работников, — спокойно объяснил Лалич, — оперативников.

— И что у вас ко мне?

— Пока ничего. Знакомимся.

— Слишком категорично начали. «Кто у вас в номере» и так далее.

— А кто у вас в номере, действительно? — поинтересовался Спыхальский. — Про групповой секс можете не рассказывать — не верю.

— Старый друг. Встретил совершенно случайно.

— Надо думать, очень обрадовались, раз он напился вдрызг, — пробормотал себе под нос Лалич. Я проигнорировал это замечание.

— Ладно, пусть будет друг. Дело в том, что вы прибыли сюда по делу секты «Край», — начал Лалич, но я его перебил:

— Не «по делу», а за материалом.

— Извините, профессиональное. Он явно косил под дурака. Этакий службист-костолом, тогда как Спыхальский — въедливый интеллигент. Хорошо хоть в хорошего и плохого полицейского не стали играть… Ретрограды.

— Я приехал писать для «Юропиэн геральд» о секте «Край» и не вижу в этом ничего криминального, тем паче — связанного с проблемами Тьюринга.

— Вернее, вы еще не закопались столь глубоко, чтобы докопаться до проблем Тьюринга, — поправил Лалич. — А вы — журналист дотошный и, несомненно, докопаетесь. Поэтому мы и здесь. Скажу прямо: вы нам не враг, не противник. Нам интересна информация, которую можете получить вы и не можем получить мы.