Алмазное сердце

— Дэйни Лисанна была в своей комнате, а виконт отлучался, если вы помните. Наверное, их просто не нашли, и сейчас они в безопасности. Не волнуйтесь, дэй Джед, дэй Ричард сумеет позаботиться о княжне. Весьма достойный и честный юноша… практически во всем. Вы ведь его знаете.

— Знаю, — согласился я хмуро. — Рик обычную прогулку может превратить в опасное приключение. Страшно подумать, во что у него превратится настоящая опасность.

Лисанна

Ночью в домик на окраине города постучали скромно одетые горцы, а поутру с невысокого крылечка спустилась элегантная дэйни в легком небесно-голубом платье и изящных туфельках, без шляпки, но с аккуратно убранными волосами, и молодой дэй в приталенном светло-сером сюртуке, голубом жилете и длинных брюках, в последнее годы все чаще сменявших в мужских нарядах привычные панталоны. В городском костюме, с зачесанными назад, перевязанными лентой волосами Рик был чудо как хорош… пока стоял на месте. Стоило метаморфу сделать шаг, как он превращался в кривоногого кавалериста, минуту назад слезшего с лошади, примчавшей его с поля боя, где он был жестоко контужен разорвавшимся над головой снарядом. Контузия выражалась в перекошенном рте, подрагивающем веке и невразумительном мычании.

— Мм… Ым… — стонал он, медленно переставляя ноги. — Сделай хоть вид, что тебе меня жалко!

— Я — целительница, — произнесла я с достоинством. — И жалость — только помеха в моей работе. Нас так учили: либо помоги страждущему, либо, если помочь не в силах, без лишних сожалений избавь от страданий. — Я добавила, растягивая слова: — Тебе я помочь не в силах.

— Мм… Великие предки! А еще вчера была такой милой девушкой!

Сама не знаю, что изменилось во мне за эту ночь, но только проснувшись рядом с дэем Энсоре и обнаружив его руку там, где ей было совсем не место, я не стала впадать в истерику, как накануне, а схватила лежавший поблизости бубен и от души пожелала глумливо усмехающемуся Ричарду доброго утра. Думаю, Уле понравилось бы. А Милисента мной бы просто гордилась!

— Хотя бы иди помедленнее, — взмолился, едва поспевая за мной, шаман.

Если туфли, купленные Унго, были мне чуть велики и пришлось затолкать в носок шерсти, то обувь Джеда оказалась Рику мала. Но поскольку решено было переодеться, а горские легкоступы со светским нарядом не сочетались, унери вынужден был терпеть.

Сменив гнев на милость — все же после бубна Рик извинился — я сбавила шаг и взяла прихрамывающего волка под руку. Он простонал что-то, теперь уже благодарно, но более не проронил ни слова, хоть нам и нужно было поговорить. Планов мы не обсуждали, пока сошлись лишь на том, что следует где-то раздобыть деньги, и я предложила продать или отдать в заклад мои серьги. Белое золото, сапфиры — не крупные, но чистые камни…

— Меньше реальной стоимости, но больше, чем я рассчитывал за них получить. Выйдя от ростовщика, чей адрес подсказала приютившая нас волчица, Ричард смущенно протянул мне несколько банкнот. Ему изначально не нравилось, что придется брать деньги у женщины, но иного выхода не нашлось.

Я сделала вид, что не заметила его жест, и метаморф, помявшись, спрятал купюры в карман.

Я не хотела рассказывать ему о том, насколько эти серьги были мне дороги. Я не снимала их даже на ночь, лишь изредка меняла на другие, когда сапфиры слишком явно не шли к наряду, а после снова надевала. Это были мамины серьги. Ее не стало в тот день, когда на свет появилась я, и мне совсем немного досталось от нее. Крохотная искорка дара, не защитившего ее от родильной горячки, а меня — от провала на экзаменах и последовавших затем бед. Серебристые волосы, которые я нещадно сгубила рыжей краской. И сережки с сапфирами под цвет голубых, как и у мамы на портрете, глаз…

Ну хоть глаза остались.

— Пойдем? — Рик подхватил с брусчатки саквояж Унго и сумку, куда с прочими вещами и угощением, что собрала нам в дорогу хозяйка, впихнул каким-то чудом бубен Улы.

— Пойдем. Но, надеюсь, ты расскажешь, куда мы направляемся, раньше, чем мы окажемся на месте.

Выяснилось, что направляемся мы ни дальше ни ближе, а на стоянку дилижансов.

— Бумаги у нас. Джед и Яра — у Менно. — Оборотень отчего-то все время забывал об Унго. — Искать дэя Людвига — затея пустая, но он нас сам теперь искать будет. И мы ему в этом поспособствуем. А к тому времени разберемся, что за тайна, чья и какая, попала к нам в руки.

— Зачем?

Внутри все похолодело: не хотела я еще глубже увязать в этом.

— Затем, чтобы играть с Менно на равных. И подстраховаться по возможности. Уверен, Джед собирался поступить так же. В этих бумагах есть что-то, чего мы не видим. Шифр в письмах, скрытые чарами записи в блокноте… Хотя чар я как раз и не чувствую. Но начать предлагаю с патента.

— Джед говорил, что он подлинный, — вспомнила я.

— Проверим.

— И куда ты планируешь ехать? К этому барону… — Имя выскочило из головы. — И что мы ему скажем? Что к нам попала его грамота? Он потребует объяснений…