Алмазное сердце

И только тут я поняла, что вижу всё это потому, что он раздет. Не полностью — длинные подштанники, одна штанина которых была порвана и испачкана кровью, он пока снять не успел — но всё же ситуация сложилась неловкая.

— О, моя спасительница! — нимало не смутился мужчина. — Нашли в запасах банку горчицы и пришли закончить с маринадом?

— Я принесла вам целебную мазь, — промямлила я, опуская глаза.

— Благодарю, — холодно произнёс он. — Но я обойдусь без ваших снадобий.

— Понимаю. У метаморфов ускоренная регенерация, я знаю. Но это смягчит обожжённые участки… после уксуса. Мне так стыдно за свою оплошность…

— Не стоит извиняться, — оттаял он. — Такое бывает. И в свою очередь простите меня за ту вспышку гнева. Давайте вашу мазь.

Я протянула ему баночку. Оборотень открыл её, принюхался и вдруг расхохотался.

— Сана… Вас ведь так зовут?

— Милисента. Сана — это сокращённо. Милисента — Сента — Сена — Сана…

— Странная логика, — передёрнул плечами он. — Но позвольте всё же узнать полное имя.

— Зачем?

— Понимаете ли, дэйни, — ухмыльнулся он так, что стало видно выдающиеся сильнее, чем у обычного человека, клыки, — наша жизнь полна неожиданностей и не всегда приятных. Может статься, однажды я буду серьёзно ранен, намного серьёзнее, чем теперь, и ко мне пригласят целительницу. Так вот, даже находясь на смертном одре, прежде чем впустить лекарку, я поинтересуюсь, как её зовут. И если мне назовут ваше имя, велю сразу послать за исповедником.

— Что? — вспыхнула я.

— Вы — самая бездарная целительница из всех, кого я когда‑либо встречал, — отчеканил он.

— А вы… вы… Грубиян! Наглец и… И бескультурный человек… метаморф! У вас в комнате дама, а вы, как ни в чем не бывало, расхаживаете перед ней в грязных подштанниках!

— Ах, да. Простите. Сейчас же переоденусь.

Угол комнаты ограждала старая ширма. Мужчина скрылся за ней, прихватив что‑то со стоявшего у окна стула. Пока он там возился, в комнату вернулся тайлубиец и нерешительно остановился на пороге, увидев меня, притопывающую от раздражения.

— Так лучше? — спросил, выходя из‑за ширмы оборотень.

Я обернулась на голос, не веря, что можно было переодеться за такое короткое время. Но волку это удалось. Теперь на нём были… чистые подштанники.

— Вы невыносимы!

— А я и не заставляю терпеть моё общество, дэйни.

Залившись краской, я кинулась к двери.

— Мазь не забудьте, — крикнул он вслед.

— Оставьте себе, — бросила я и хлопнула дверью.

Джед

Унго смотрел на меня с осуждением.

— Да, я грубый, неотёсанный волк, — согласился я. — Девушка пришла извиниться, а я чуть до слез её не довёл. Но ты только посмотри, чем она собиралась меня намазать!

Тайлубиец, помня об уксусе, осторожно приоткрыл крышку протянутой мной баночки и принюхался.

— Ореховое масло? — удивился он.

— Вот именно! Похоже, у дэйни таланты отнюдь не целителя, а кулинара. И оборотень в пикантном маринаде — её главное блюдо.

Масло было свежее и вкусное: я сковырнул немного пальцем и с наслаждением рассосал.

— А закажи‑ка чай. И узнай, пекут ли тут вафли.

Не пропадать же добру?

Глава 4

Лисанна

«Милая моя Милисента!

Спешу обрадовать, что предчувствия твои оправдались, и в Лазоревую Бухту я добралась без осложнений. Если, конечно, не считать таковыми небольшое происшествие в дороге, о котором я как‑нибудь тебе расскажу.