Алмазное сердце

— Нет! — я села и вытерла слезы. Короткой истерики хватило для принятия решения. — Я не стану с ним говорить. Ты что, не понимаешь, что всё уже решено? Я не оправдала ожиданий семьи, шесть лет обучения прошли впустую. И граф Эрик — моя кара. Но отец ошибается, если думает, что я приму это наказание безропотно!

— Что ты задумала, Лисси?

— Я… Я уйду в Орден Милосердия! Они никому не отказывают. А чтобы работать в лечебнице для бедных, магическая степень не нужна.

— Уйдёшь к сёстрам? — не поверила подруга. — Дашь обет безбрачия и откажешься от светской жизни?

— Всё лучше, чем выйти замуж за человека в три раза старше меня.

— Вот как? — Милисанта в задумчивости присела рядом.

— Да, так, — сказала я твёрдо. — Раз уж я и без того позор семьи, хуже не будет.

— Хорошо, — кивнула подруга. — Но давай не будем торопиться с позором? В монастырь всегда успеешь, а пока можно попробовать прожить полгода так, как это подобает знатной выпускнице нашего заведения. Тебе ведь полгода осталось до двадцатилетия?

— Полгода и пять дней.

— Неважно. При желании можно и год продержаться. И потратить его на то, чтобы доказать отцу, что ты вправе сама принимать решения.

Я непонимающе заморгала.

— Помнишь, я говорила, что просила дядю Альберта взять меня судовым лекарем на «Стальную чайку»? Ты ещё не верила, что он согласится — мол, женщина на корабле, и прочие суеверия… Помнишь?

— Конечно, помню.

Забудешь тут: она бредила морем, все уши мне прожужжала, как будет здорово, если дядя, бывший её опекуном после смерти родителей, возьмёт её на свою шхуну. Мне кажется, она не то что лекарем, а даже судомойкой туда пошла бы.

— Так вот, он согласился!

— Что?

— Он согласился, — радостно пропела подруга. — Через три дня «Чайка» будет в порту Райнэ, и дядя Альберт заберёт меня с собой!

— Через три дня?! И ты молчала?

— Лисси, не сердись, пожалуйста!

— Ты собиралась уехать, не дождавшись выпускного бала, и ни слова мне не сказала?

Самые близкие люди меня предают: отец собирается выдать замуж за старика, подруга бросает накануне выпуска. Решительно, монастырь — лучшее для меня место!

— Ну, не дуйся, прошу, Лисси! Я никому не говорила, совсем никому. И теперь, — она хитро улыбнулась, — моё молчание сыграет нам на руку.

Я всё ещё злилась, но не смогла сдержать любопытства:

— Как это?

— Ты же знаешь, что к каждому выпуску в пансион приходят запросы от тех, кто хотел бы заиметь домашнего целителя? Так вот, Алаисса предложила мне поработать по одному из таких заказов: престарелой дэйне, обитающей в Лазоревой Бухте, нужен кто‑то вроде сиделки и компаньонки в одном лице. Я пока не отказывалась, а теперь и не стану. Возьму письма, рекомендации, но на побережье вместо меня поедешь ты! Приличное общество, необременительные обязанности — не это ли нужно молодой девушке для начала самостоятельной жизни? Проживёшь там до зимы, отпразднуешь двадцатый день рождения, а потом напишешь отцу. Думаю, он к тому времени остынет и будет рад принять потерянную дочь в любом случае. А когда узнает, чем ты занималась всё это время…

— А если у меня будут хорошие отзывы… — подхватила я воодушевлённо.

— Вот именно!

— Но ведь это будет подлог. Мне придётся пользоваться твоим именем, твоими рекомендациями.

— Работа по доверенности? — подмигнула подруга. — Завтра мне нужно будет наведаться на почту, а заодно можем зайти к нотариусу и составить договор. Тебе ведь не обязательно демонстрировать его нанимательнице? Да и законникам вряд ли придётся. Кто заинтересуется компаньонкой старушки, которая, как я поняла, носу из дому не кажет? Ну что, не сердишься на меня больше?

— Нет, но…

— Что «но»? — нахмурилась Милисента. — Тебе не нравится мой план? Считаешь, будет лучше заживо похоронить себя в монашестве?

— Это опасно. И отец будет меня искать. Как только он узнает о моем исчезновении, мои приметы будут у стражников во всех городах Вестолии, у дорожных патрулей и гостиничной охраны. А ещё у агентов криминального сыска, агентов гражданского бюро, у вольных охотников за головами… Да и вообще — на каждом столбу!

— А какие у тебя приметы? — наигранно удивилась Милисента. — Девушка как девушка.

— А это? — я оттянула вверх прядь волос.

— А над этим придётся поработать.

Необычные, серебристо–пепельные волосы и дар врачевания передавались в нашем роду по женской линии. Увы, мой дар оказался недостаточно силён, чтобы обеспечить мне свободу, а теперь предстояло проститься с серебряными локонами.

Глава 2

Джед

Как ни странно, но на следующий день ни газеты, ни сплетницы–торговки ничего о ночном происшествии в доме Лён–Лерронов не знали. И через день — тоже.

Унго предположил, что дэй Роджер решил не сообщать об ограблении: алмаз был фальшивым, а стоимость остальных камней достаточно невелика, чтобы не поднимать шумихи вокруг своего имени. Ведь преступник, то есть я, проник в дом во время приёма, в то время, когда баронет лично нёс ответственность за безопасность своих гостей.

Меня такое объяснение не удовлетворило: волчье чутьё, которое нет–нет, да давало о себе знать, подсказывало, что не так всё просто.