Алмазное сердце

Бэмс! — всё же настигло меня возмездие. Яра, о которой с приходом Улы все забыли, весело рассмеялась.

— Не виноват? — накинулась на меня нэна. — А как положено к вожаку прийти, невесту представить, чтоб ни себя, ни её не позорить?

— Какую невесту?!

— Это… ик… я! — помахала ручкой очнувшаяся княжна.

— Молчи уже, демон в юбке! — вызверился я на «суженую».

Бэмс!

— Виери… — нерешительно вступил Рик.

Бумс!

— Виери, что нам делать?

— Что делать, что делать… Уходить вам надо. Тропу откроешь?

— Тропу? — просиял молодой шаман, отчего‑то сам не подумавший сразу о таком решении. — Тропу открою!

— Ну и вперёд, — нэна всучила ученику бубён. — Погоди только минутку.

Она расстелила на полу скатерть, ту самую в которой я заявился в селение, быстро обежала дом, хлопая крышками ларей, шурша бумагами и звеня монетами, и за минуту, не больше, собрала в тугой узел какую‑то одежду, еду и, как я надеялся, деньги.

— На вот! — сунула она мне в руки какой‑то конверт. — Потом поймёшь.

— Нэна, ты же обещала меня к Унго вывести.

В мире людей без верного тайлубийца мне не обойтись.

— Сам выйдешь. Рик песню затянет, а ты рядом будь, об Унго своём думай, представляй его — так и выйдешь.

Ула помогла Сане подняться с лавки, обняла девушку, расцеловала в обе щеки — её, не меня!

— Ты присмотри за моими мальчишками, — попросила она рыжее чудовище.

Присмотри! Это ещё кто за кем…

— Возвращайтесь.

Нэна подтолкнула ко мне полусонную лекарку, и в тот же миг нас закружил зелёный вихрь. В нос ударил запах сосновой хвои, а в ушах уже звучала шаманская песня.

Ликуй, о, Великий Предок, дети твои идут по Тропе…

В этот раз песнь оказалась на диво короткой. Я опомниться не успел, как лежал на траве, под звёздным небом, а на мне, привычно шмякнувшись сверху и больно ткнув локтем под ребра, расположилась дэйни Лисанна. Создатель предвечный, за какие такие грехи?

— Прошли! — радостным шёпотом возвестил Рик. — Мы прошли!

— Какое счастье, — вздохнул я, когда шаман, снял с меня недоразумение по имени Сана, и бережно прислонив оное к деревцу, помог мне подняться.

— Да–а, — протянул приятель, вдыхая воздух свободы. — Здорово. Всегда мечтал, чтобы виери дала мне свой бубён, — улыбнулся он, прижимая к груди подарок.

— Бубном, — поправил я.

— В бубён! — хихикнула не желающая трезветь княжна.

Хоть кому‑то здесь весело.

— И где мы? — спросил я у шамана.

— Не знаю. В каком‑то саду. — Рик сорвал с ветки большое яблоко и с хрустом надкусил. — Где‑то между Велсингом и Депри… М–м… Вкуснота какая, только попробуй!

— Не хочу.

— Дэйни? — виконт Энсоре галантно предложил княжне надгрызенное яблоко, и та в силу своего состояния не побрезговала.

— И правда, вкусно, — сообщила она, сочно хрумкая. И вдруг выдала: — Усадьба Мэвертон. Самые вкусные яблоки в Вестолии.

— И самые злые собаки, — упавшим голосом закончил Ричард, тоже откуда‑то наслышанный об этом месте.

Я не был уверен, что Сана не ошиблась в выводах, а испуг Рика меня попросту позабавил.

— Мы ведь не боимся собак, брат?

— Этих? — унери прислушался к далёкому пока лаю. — Этих — боимся! Вестранские волкодавы!

— Что? — не поверил я: кто доверяет охрану сада этим зверюгам.

— Дёру! — как в детстве заорал Рик, вмиг отобрал у Лисанны недоеденное яблоко, зашвырнул в траву, сунул девушке бубён, подхватил её саму на руки и бросился туда, где между деревьев виднелась высокая ограда.

Даже налегке я едва поспевал за ним.

— Давай! — кивнул он мне на забор.

Бросив вперёд себя узел, я перемахнул на ту сторону.

— Лови! — прокричал мне шаман, и над забором, радостно ухнув, взлетела княжна Дманевская.

— Поймал! — отрапортовал я несколько преждевременно, но в следующее мгновение действительно поймал… и, как и ожидалось, растянулся на дороге, нежно придавленный расплывающейся в счастливой хмельной улыбке лекаркой. Ну сколько же можно!

— Уф! — Рик приземлился рядом. — Пронесло.

Он отобрал у Саны бубён, поднялся с земли и отряхнулся.

— И куда дальше?

— Тут дилижансы ходят, — опередила меня с ответом Лисанна. — Можно до города доехать.

— Пешком пойдём, — решил я, встав на ноги и разминая всё чудом не сломанное и не вывихнутое.

— А я тоже хочу на дилижансе, — послышалось со стороны.

Мы с Ричардом, одинаково ошарашенные, развернулись на голос: у обочины, подтянув к подбородку колени, сидела Яра.

Волчьи пляски вылились во что‑то непонятное: мало было Лисанны, так ещё и Бертранова дочурка на мою голову!

Только Рик удержал меня от того, чтобы не придушить увязавшуюся за нами настырную девчонку.

— Верни её, — приказал я. — Немедленно.

— Не получится. Ближайшие пару дней я на Тропу не выйду.

— И что теперь делать? — взвыл я.

— Потом разберёмся, — постановил шаман.

Откладывать все серьёзные дела на потом, очевидно, было его жизненным кредо, а мне не хотелось спорить. Тёплый угол и хоть часок тишины — таков был предел моих мечтаний в этот поздний час

А за «углом» нужно было топать до города, так как дилижансы в это время вряд ли ходили.