Алмазное сердце. Книга 2. Свобода быть

Ничего не существует без этого ничто. Всё, что существует, нуждается в неком пространстве для существования, потому это не только основа любого опыта, но и основа всего. Она воспринимается как основополагающая природа реальности, как глубочайшая природа реальности. Когда всё успокаивается, в конечном счёте остаётся ничто. Суть не в том, что некто ищет и ничего не может найти; в этом процессе поиска вы начинаете искать себя – и вы не находите себя. И в итоге нет ничего. Это не значит, что физическое тело не существует. Просто не существует сущности, порождающей, воспринимающей или организующей эти впечатления, помимо самих впечатлений. Есть просто впечатления, которые приходят и уходят; они приходят из ниоткуда и уходят бесследно. А затем все впечатления могут прекратиться, обнаруживая совершенную пустоту. Её считают основополагающей природой реальности, основой всякого существования. Здесь мы называем её пространством, поскольку этот опыт больше напоминает пространство. Часто пространство переживается также вместе с содержаниями, и в этом случае оно не переживается полноценно. Однако если вы позволите себе проникнуть в этот источник всего, вы придёте к ничто, или пространству. Ничто может проявляться таким образом, что будет также отсутствовать сознание ничто. Если есть сознание ничто, то всё ещё сохраняется некто, кто может исследовать, спрашивать: «Что это?». Когда вы продолжаете исследовать, он также исчезает, и тогда действительно не остаётся ничего. Итак, ничто как пространство обладает такой глубиной, что вскоре оно устраняет сознание себя.

Поскольку наше нормальное сознание может переживать явления лишь как некто, переживающий нечто другое, мы не можем переживать ничто, не изменяя, не размягчая, не ограничивая его, поскольку наше обычное сознавание является очень скованным и ограниченным. Оно имеет склонность сковывать, ограничивать, конкретизировать, называть и превращать в понятия (концептуализировать). Мы можем пережить полное ничто, только если отпустим обычное сознание. Когда оно уходит, переживается его отсутствие, и его отсутствие воспринимается как отсутствие всего. Воспринимается не только как отсутствие всего, но также и как отсутствие отсутствия всего.

Такой опыт называется прекращением, или угасанием, – полной смертью. Обычно именно так люди представляют себе смерть. Это и есть смерть. Вам не нужно физически умирать, чтобы пережить её. Это необязательно означает, что в случае физической смерти вы испытаете нечто подобное. Это полное прекращение и отсутствие всего. Я уже говорил, что этот опыт является необходимым отчасти потому, что личность обладает собственным сознанием, которое должно уйти. Однако когда оно уходит, может присутствовать другой вид сознания, который переживает полноценное, неограниченное, беспредельное пространство как таковое. Требуется полное, неограниченное, беспредельное сознание, чтобы переживать ничто. Ваше собственное сознание не позволяет вам испытать настоящую неограниченность, настоящую беспредельность. В опыте действительной, неограниченной, полной беспредельности ничто само ваше сознание является неограниченным, беспредельным и бесконечным, а именно не индивидуальным, не ограниченным и не отдельным от переживаемого. Когда такое сознание проявляется, его называют космическим сознанием, вселенским сознанием, или изначальным, исконным умом.

Итак, мы видим здесь другой смысл слова «ум», а именно – чистое сознание. Есть восприятие, но это не восприятие чего-то, а восприимчивость как таковая. Здесь мы рассматриваем ум не только в смысле пространства, но и в смысле того, что это восприятие, сознание. Мы видим, что всегда обладаем таким сознанием. У каждого человека и каждого живого существа есть это сознание. В нашем повседневном опыте всегда присутствует сознание чего-то; мы никогда не познаём сознание как таковое. Всегда есть сознание ковра, моей стопы, моего ума. Сознание и содержания сознания всегда возникают совместно. Сознание всегда воспринимается как содержания сознания, поскольку именно так мы используем своё ограниченное сознание. Мы никогда не видим сознания как такового, в его чистоте.