Алмазные дни с Ошо. Новая алмазная сутра

Когда приступы тошноты закончились, я начала плакать. Каждое утро я выбегала из зала и, найдя в саду уединенное место, рыдала навзрыд. Иногда я продолжала всхлипывать и вытирать слезы до самого обеда. Так продолжалось несколько месяцев. Я не понимала, отчего я плачу. Мне не было грустно, наоборот: меня переполняло столько всего, что я не могла не расплакаться.

Когда человек начинает медитировать, его тело реагирует на это определенным образом довольно часто. Когда мы медитировали в горах или на медитационных группах, нас иногда тошнило. Но Ошо каждый раз рекомендовал нам не бежать сразу к врачу, а подождать пять дней. Подобные приступы обычно проходили сами собой, и медицинская помощь оказывалась не нужна, поскольку такие болезни чаще всего «обитают в голове». Совершенно очевидно, что тело и ум связаны между собой, и что если эту связь понять, то можно избежать многих неприятностей.

Каждый раз, когда заканчивался очередной месяц, и язык дискурсов менялся с хинди на английский или наоборот, я удивлялась, что все еще в ашраме, с Ошо. И хотя я приехала «навсегда», тем не менее, я не могла сказать, как долго я здесь еще пробуду. Риши к тому времени всерьез занялся своим духовным развитием. Он дал обет безбрачия и ел только бурый рис. Поэтому, позволив мне пожить у него несколько недель, он все же попросил меня найти другое жилье.

Когда я приняла саньясу, мужчины-саньясины казались мне слишком мягкими и женственными. «Ну, похоже, моей любовной жизни пришел конец, раз уж я решила идти этим путем», – говорила я сама себе. Но мне было все равно. В свои двадцать девять я чувствовала себя уже очень опытной, и мне не о чем было жалеть. Однако, войдя однажды утром в кафе «Восторг», чтобы выпить сока сахарного тростника, я встретила высокого, худого белокурого англичанина по имени Прабудда и влюбилась. Оказалось, что мы живем в одном и том же отеле, и уже через неделю мы решили жить в одном номере, поскольку это дешевле. Этот отель был не таким ужасным, как тот, в котором я провела свою первую ночь в Индии, но и здесь не обошлось без тараканов, текущей раковины и криков по ночам. На улице стояла невыносимая жара, и электричество постоянно отключали. И все же счастливее меня не было человека в целом мире.

Каждый вечер на веранде своего дома Ошо встречался с двенадцатью-пятнадцатью учениками. Эти встречи назывались даршанами (в буквальном переводе «даршан» означает «видеть»). В уютной атмосфере близости и доверия Ошо знакомился с вновь прибывшими в ашрам искателями и помогал всем, у кого были трудности с медитацией, или, как это часто случалось с западными людьми, тем, у кого были трудности в отношениях. В тот вечер я сидела рядом с Лакшми, невысокой индианкой, работавшей у Ошо секретарем. И вдруг услышала свое имя. Я не заметила, как он вошел. Воздействие его энергии на меня было очень сильным, я была окутана ею, словно прохладной дымкой, от этого у меня слегка кружилась голова. Его глаза светились каким-то новым светом, а жесты были полны какой-то незнакомой грации. Излучая одновременно силу и мягкость, он не был похож на того человека, которого я видела каждое утро на дискурсах. Когда я села перед ним, у меня пересохло во рту, и я не могла произнести ни слова. Ошо посветил на меня маленьким фонариком и посоветовал каждый вечер делать определенную медитативную технику, а через две недели вновь к нему прийти. Он сказал, что впереди меня ждет много нового. Две следующие недели я думала, что со мной произойдет что-то поистине трагическое и «духовное», но меня ожидало лишь «полнейшее счастье». Я сказала об этом Ошо.

«Тебя ждет еще больше счастья, – был его ответ. – Когда ты открываешься для счастья, оно начинает тебя переполнять, и ему нет конца. Если же ты открыта для страданий, то твои мучения приумножаются. Все зависит от того, на что ты внутренне настроена. Это просто поворот внутри тебя, внутренняя настройка. Это как радио, которое улавливает определенную волну: человек попадает именно в те ситуации, на которые настроен.

Да, именно, если ты попробуешь настроиться на счастье, то начнешь воспринимать все радости, существующие в мире. Счастье поистине велико, никто не может исчерпать этот источник. Он подобен бездонному океану, всегда наполнен до краев. У него нет ни начала, ни конца. То же самое касается и несчастья, его океан тоже безбрежен».

Он сказал, что, как только я научусь поворачиваться лицом к счастью, оно станет проникать в мою сущность все глубже и глубже до тех пор, пока я совсем не забуду о том, что в мире есть еще и несчастье.

В ту ночь мне приснилось, будто я падаю. Я лечу, и вдруг появляются чьи-то руки и подхватывают меня, и я понимаю, что это Ошо.

Мне пришла в голову идея, что с медитацией тоже случается нечто вроде медового месяца. В первые встречи с Ошо со мной происходило много всего странного и необычного. Думаю, это оттого, что я ничего не ждала. Я мало знала об эзотерике вообще и поэтому была открытой.