Алмазные дни с Ошо. Новая алмазная сутра

Аэропорт был наводнен тысячами саньясинов, а также местными жителями деревни Агиос Николаос. Приближалось время вылета, я прошла через зал аэропорта и увидела потрясающее зрелище: огромное количество людей в красном и оранжевом. Я услышала возглас: «Вон он», и все бросились в дальнюю часть аэропорта. Но затем последовал другой возглас: «Нет, он здесь», – и вся огромная толпа, похожая на гигантский организм, развернулась и понеслась в другом направлении. Для меня это было скорее похоже на огромный корабль, разворачивающийся в бушующем море. Волны бросали людей то в одну, то в другую сторону. Мы думали, что Ошо пройдет через здание аэропорта. Атмосфера в зале была тяжелой от напряженного ожидания, волнения и песен.

Мы с Анандо поднялись на второй этаж, откуда было видно летное поле. Мы увидели, как Вивек, Рафия, Мукти, Нилам и несколько других саньясинов поднимаются на борт самолета, и, естественно, подумали, что Ошо был с ними. У меня сердце ушло в пятки, когда я поняла, что среди них Ошо нет. Больше всего меня испугало то, что это мог быть какой-то специальный трюк, о котором мы ничего не знали. Но тут к небольшому самолету подъехала машина, и из нее вышли… да, из нее вышли Деварадж и Ошо. Они сели в маленький самолет, следующий рейсом до Афин. Анандо сказала: «У меня билет именно на этот самолет». На этом она растворилась в толпе, бросив мне через плечо просьбу о том, чтобы я вдогонку выслала ее одежду.

В окружении тысячи друзей, пребывающих на разных стадиях смущения и расстройства, я наблюдала за тем, как самолет пошел на взлет. Потом я отправилась на опустевшую виллу. Мне оставалось лишь ждать. Перед тем, как улететь в Грецию, Ошо сказал:

– Если всего один человек, пребывающий в этой стране по четырехнедельной визе, может уничтожить религию, которой две тысячи лет, значит, ее не стоит поддерживать. Ее стоит уничтожить.

Глава 13 Молчаливое ожидание

6 марта 1986 года в час двадцать ночи на борту небольшого самолета вместе с Ошо находились Вивек, Деварадж, Анандо, Мукти и Джон. Самолет вылетел из Афин в неизвестном направлении, которого не знали даже сами пилоты. Уже в воздухе они спросили Джона: «Куда мы летим?» Джон не смог им ответить.

Хасья и Джайеш были в Испании. Они пытались получить для Ошо визу. Джон связывался с ними по телефону. «Испания еще не готова», – сказала Хасья. Испания так никогда и не подготовилась! После двухмесячных переговоров их власти сказали «нет».

Самолет набрал высоту и с огромной скоростью двигался в никуда!

В доме на Крите я сидела в прямом смысле на чемоданах. Их было тридцать штук.

Я оглядела виллу – окна разбиты, двери выбиты ногами полицейских. Повсюду видны следы грубости и несправедливости.

Мы с Кавишей, Дэвидом, Авирбавой, Савешем, который еще не вполне оправился от сотрясения мозга, но в то же время был слишком взволнованным, чтобы оставаться в Греции, Ма Амрито с ее пятилетним сыном, с Синду и Кендрой должны были отправиться в Лондон и ждать новостей.

Мне сказали, что из самолета звонил Ошо. Он спрашивал, как мое самочувствие, и велел обо мне заботиться.

Еще не долетев до Лондона, мы уже знали, что Швейцария, Франция, Испания, Швеция и Англия Ошо принимать отказались. Следующими на пути были Канада и Антигуа. Но и эти страны не только не пускали Ошо к себе, но и каждый раз посылали на летное поле вооруженных солдат и полицию. Саньясины заранее связывались с властями разных стран, наши адвокаты работали не покладая рук, но все было напрасно.

В своем дискурсе «За пределами психологии» Ошо сказал:

«Из Греции мы полетели в Женеву. Мы лишь хотели там переночевать. Нашим пилотам нужно было отдохнуть. Но стоило швейцарцам услышать мое имя, как они тут же завопили: „Ни в коем случае! Нельзя пускать его в нашу страну!“

Мне не позволили даже выйти из самолета.

Мы отправились в Швецию, наивно полагая, что это самая прогрессивная страна в Европе. Мы знали, что в ней нашли убежище многие террористы, революционеры и неугодные политики. Швеция казалась нам довольно лояльной страной.

Итак, мы добрались до Швеции. Здесь нам тоже нужна была всего одна ночь. Наши пилоты совершенно измотались. Они не могли больше сидеть за штурвалом. Да это и запрещено техникой безопасности. Представляете, как мы были счастливы, когда вместо одной ночи нам дали визы на целых семь дней. Тот, кто выдавал нам документы, либо был пьян, либо спросонья ничего не понял. Мы прилетели очень поздно ночью, уже за полночь. Наш друг, уходивший за визами, вернулся, танцуя оттого, что нам дали визы на целую неделю. Однако следом примчались полицейские, аннулировали наши визы и велели убираться, заявив, что не могут впустить в свою страну такого человека, как я. Они совершенно спокойно относятся к террористам, убийцам и мафиози, но я для них настолько опасен, что пустить меня всего на одну ночь у них не хватило духа.