Алмазные дни с Ошо. Новая алмазная сутра

Мое упрямство сделало меня печальной. Теперь-то я понимаю, что глупо было тратить время на несчастье. Жизнь с огромной скоростью движется в неизведанное, и случиться может все что угодно. Конечно, легко сказать, да трудно сделать. Трудно помнить об этом постоянно. Но если забывать, жизнь постепенно выскальзывает из рук, и, оглядываясь назад, можно лишь сказать: «Если бы только я помнила о том, что „и это тоже пройдет…“»

Однажды Вивек с горечью в голосе сказала, что ее любовный роман закончился. Тогда я сказала Ошо: «Со временем у нее все наладится». – «Время не при чем, – возразил Ошо. – Время нужно, только если живешь в прошлом. Если живешь настоящим, то можешь отбросить все несчастья прямо сейчас».

Однажды вечером мы гуляли с Миларепой среди гор. Светила полная луна, на землю хлопьями падал пушистый снег. Было так хорошо! Еще никогда я не ощущала себя такой расслабленной. Между нами чувствовалась настоящая близость. И вдруг он сказал, что хочет провести этот вечер в одиночестве. Меня чуть не разорвало на части оттого, что, с одной стороны, я восхитилась его смелостью и желанием делать именно то, что он на самом деле хочет, а с другой – я вскипела от возмущения, потому что это было совсем не то, чего хотела я.

Через полгода совместной жизни мы решили поехать отдохнуть и просто шикарно провели целый месяц в Калифорнии. Туда же из Англии приехали мои родители, и несколько дней мы были с ними. В тот раз я заметила, насколько далеко отошла от «общественных норм»: мостов, соединяющих меня с родителями, почти не осталось. Кроме любви, конечно. Но ее можно выражать только молча. Отец спросил меня, хочу ли я детей, потому что есть только одна радость в жизни – это дети. Я сказала: «Нет, сначала мне нужно родить саму себя. У меня нет времени на воспитание ребенка». Я сказала ему, что мир и так уже перенаселен и что на земле есть по крайней мере несколько тысяч людей (саньясинов), которые не хотят вносить вклад в это безумие. Они улучшают качество жизни, а не ее количество. Очень редко можно было встретить саньясина с ребенком. Все религии мира пытаются увеличить число своих сторонников, заявляя, что предохраняться грешно. Им наплевать на то, в каких условиях живут люди, им важно лишь увеличить свою паству.

То, что случилось с моим материнским инстинктом после того, как я начала медитировать, удивило, прежде всего, меня саму. Когда мне было двадцать лет, я родила ребенка. Но поскольку я была не замужем и не могла его содержать, обеспечив ему ту королевскую жизнь, какую хотела, я отдала его на усыновление. Потом я сильно переживала и страдала долгое время. Я даже обратилась за помощью к одной христианской монахине, поддерживающей незамужних матерей. Вот все, что она смогла мне сказать: «Надеюсь, это послужит тебе уроком!»

У меня необычайно сильный материнский инстинкт (для тех, кто разбирается в астрологии, – у меня Солнце в Раке прямо в середине неба). Я решила, что как только встану на ноги и смогу себя обеспечивать, у меня будет пятеро детей – с мужем или без мужа – мне было все равно. Беременность и роды оказались самым чудесным событием в моей жизни. Я ощущала единство с землей и чувствовала себя превосходно. Я считала аборт убийством, и право ребенка на жизнь было для меня выше материнского такого же права. Но после нескольких недель Динамической медитации мой материнский инстинкт бесследно исчез. Не осталось ни мыслей, ни переживаний – ничего. С того дня все мое внимание было направлено на рождение самой себя. К тому же я обнаружила, что медитация дает мне то же чувство единения со всем сущим, что и беременность. Поддерживать любовные отношения с мужчиной в коммуне – куда интереснее и труднее, чем строить семейные отношения в рамках общественных норм. Круг друзей в коммуне гораздо больше и разнообразнее, поэтому у двоих людей нет такой уж жесткой необходимости быть все время вместе только из-за страха остаться в одиночестве. Среди стольких людей, стремящихся стать более любящими и понимающими, гораздо легче отказаться от своих страданий и лишь весело смеяться над назойливой ревностью и непреходящим желанием обладать другим. Если любовь проходит, то самое большее через несколько недель переживания иссякают, тогда как в обычном обществе, в котором постоянно чувствуешь себя чужим, жалеть об утраченных отношениях можно годами. К тому же задачей общины было помочь человеку осознать его абсолютное, тотальное одиночество. Знаю, это кажется противоречивым, но только на первый взгляд. Живя в коммуне, я чувствую, что могу быть самой собой, мне не нужно подстраиваться под общепринятые правила совместной жизни. Здесь можно выражать себя спонтанно и быть уникальной, и все окружающие лишь поддерживают тебя в этом. Если мне хочется побыть в тишине и не обращать ни на кого внимания, то никто не станет мое желание осуждать.