Алмазные нервы

Название мне сказало немного. По клубам я был не ходок. Разве что когда на меня накатывало, как сегодня, или когда меня кто-нибудь подхватывал… Хм. Как сегодня.

– А чего эти голые? – спросил я и указал на негров.

– Так это ж братья Змеи! Ты че, не на понтах? – Проститутка явно поехала головой, язык ее заплетался, и я обрадовался, что коктейль не попробовал.

– В натуре… – невпопад ответил я, и проститутка залилась радостным смехом.

Она хохотала и хохотала до тех пор, пока не свалилась с моих колен и, свернувшись калачиком вокруг ножки стола, мирно заснула. После чего я сразу же ощутил себя в центре внимания обслуживающего персонала.

Ко мне подскочили, протерли стол, мгновенно подхватили спящую проститутку под руки и куда-то уволокли, а кто-то в невероятно диком пенсне спросил меня:

– Вы хорошо себя чувствуете? Все в порядке? Просим прощения за определенные неудобства, просто девушка устала, сейчас вам доставят другую…

Я еле успел тормознуть этого очкарика, поскольку девушка мне была сегодня явно без надобности. Я чувствовал в себе другие позывы, которые были совершенно неправильно истолкованы: мне предложили мальчика. От этого пришлось тоже отказаться, а попросить просто водки. Все было выполнено четко и со вкусом, однако мальчика ко мне все-таки подсадили. Незаметно. Он сидел возле моего стула, привалившись головой к моей ноге, задумчиво поглаживая мне лодыжку.

– Ты кто? – спросил я, когда наконец обратил на него внимание.

– Мартин, – ответил он и так нежно заглянул мне в глаза, что я даже заволновался за свою сексуальную ориентацию.

– Мартин… Тут такое дело… Я не гомофоб, но предпочитаю женщин.

– Обычно? – спросил Мартин.

– Что обычно?

– Обычно предпочитаете?

Я посмотрел на него попристальнее. Мальчик был годков так шестнадцати. По законам некоторых стран связь с таким подростком наказывается смертной казнью. Но после того как фиктивную статью в УК о мужеложстве отменили официально, а порог совершеннолетия снизили до четырнадцати лет, такие мальчики и, естественно, девочки просто наводнили легальный рынок торговли телом, поскольку на нелегальном рынке они были всегда.

– Обычно предпочитаю. – Меня действительно не бросало в дрожь от вида двух целующихся мужчин, но опыта в этой области у меня совсем не было.

– Значит, сегодня необычный вечер, – заключил Мартин и снова привалился к моей ноге.

Я продолжал смотреть на него, и он истолковал мою задумчивость по-своему:

– Я бесплатный. Подарок от фирмы. Ну клево! Много мне делали подарков, но такого еще ни разу.

– Дело в том, что Ники перебрала лишнего. Она уже была не в себе, когда ты появился. – Мартин ненавязчиво перешел на «ты», я не возражал. – Вот. А потом, как приняла «Симфонию-7», так вообще с катушек покатилась. А это плохо для фирмы.

– И что ей за это будет?

– А ничего не будет. Денег не получит за сегодня, и все… Ну или почти все.

Я подумал, что лучше не уточнять, что включает в себя «или почти все».

– Ладно, – сказал я. – Сиди. Только не наглей.

– Не буду, – сказал Мартин. Так сказал, что я снова засомневался в своих сексуальных наклонностях.

Я погладил его по голове, но затем, словно очнувшись, заорал:

– Тройка!!! Тройка, потаскун! Ты почто меня бросил?!!

Из разноцветного тумана, которым успел наполниться клуб, вынырнул Тройка с прежними двумя девицами. Тройка был наполовину раздет и весел. В глазах светилось что-то безумное. Он увидел Мартина, приросшего к моей ноге, и заявил, что в баню со мной он уже никогда не пойдет. Я сказал, что он противный. Девицы засмеялись. Затем Тройка присмотрелся к Мартину и словно бы себе под нос пробурчал:

– Змееныш…

Почему-то мне показалось, что это не было ругательством.

Дальше мы выпили… И снова выпили… И еще раз…

Туман снова и снова заполнял весь зал, лепился в странные фигуры, в нем что-то ворочалось, двигалось, звучало. Туман менял цвет, температуру и плотность.

Мы танцевали. Сначала я и обе девочки, потом я, Тройка и девочки, потом я и Мартин, потом мы всей толпой…

Я стремительно катился под горку, несколько раз делал попытку потерять сознание, но всегда приводился в чувство бдительным Мартином, который что-то подсовывал мне под нос и заставлял выпить. Это что-то приводило меня в бодрое расположение духа, а когда я заметил, что и Тройка прикладывается к чему-то подобному, то совсем успокоился. Хотя и мелькала мысль о том, что миленький мальчик с удивительно развратным взглядом может меня запросто отравить. Но с каким-то фатализмом, свойственным программистам и камикадзе, я продолжал пить, терять сознание и снова приходить в себя.

Я не помню, откуда взялся этот парень. Но когда я в очередной раз открыл глаза, туман в зале почти рассеялся, музыка не звучала, а на сцене стоял какой-то чудак и кричал, без всяких усилителей покрывая мощью своего голоса весь зал. Начало я пропустил, но того, что услышал, хватило, чтобы понять смысл.