Алмазные нервы

Мы остановились возле самого рельса, Мартин осторожно выехал на тротуар и обогнул баррикаду. Я осмотрелся: кажется, это улица Академика Велихова. Да, вон виден музей Кулика, причудливое здание. Чудно: до нашей резиденции три минуты ходу. Однако близехонько мы от линии фронта обосновались. Что-то там поделывают наши друзья? Да и Игорь завис за городом. А что творится за городом? Неизвестно.

— Все в порядке? — спросил Мартин снизу.

— О'кей! — сказал я.

— Поехали домой?

— Поехали.

И мы действительно поехали домой.

42. Артем Яковлев. Кличка Аякс Программист Без места работы

Момент, когда внутри меня что-то изменилось, я не уловил. Но, уже выходя из ванной, я понял, что какие-то внутренние контуры ведут себя по-другому, словно сдвинулось основание, на котором держалось все, что составляло мою личность, мое Я.

По-прежнему пошаливали цвета, картинка перед глазами иногда становилась черно-белой, болела спина, но я не обращал на это внимания. Самое странное происходило у меня в голове. Я услышал, как внутри меня проснулся и запел тоненький незнакомый голосок. За ним второй, третий, четвертый… И вот уже целый рой голосов на разные лады кричат что-то, забивают друг друга, шепчут, подсказывают… Я теряю ориентацию… Перед глазами темнеет…

Дьявольщина! Я так упаду!

— Тройка… — тихонечко и на удивление жалостливо позвал я.

Из подступившей темноты выдвинулось чье-то плечо, и тихий голос Тройки произнес:

— Давай направо… Двигай, лучше, чтобы тебя в таком состоянии никто не видел…

— Тройка, я не вижу ничего… — Мне стало очень не по себе.

— Бывает, — донесся до меня голос Тройки, с трудом прорвавшийся через многоголосицу в моей голове.

— А что это? А? Тройка, ты что мне дал?

— Я уже говорил. Коктейль «Маэстро». Это он, падла, шутки шутит.

— Он? А не ты?

— Нет, не я… Мне тебя травить нет нужды. Тем более сейчас, когда каждая пара рук на счету. Ты вот сейчас полежишь и пройдет. Просто у тебя баланс в организме нарушен.

— Какой баланс? — Я ощущал, что меня ведут, куда-то сажают. Темнота перед глазами по-прежнему оставалась непроницаемой.

— Не спрашивай. Я не доктор. Просто знаю, что такое бывает именно от этого коктейля. Пройдет.

Меня уложили, под голову подсунули подушку. Затем прозвучал громкий треск, который перебил даже гул голосов внутри меня, и вслед за ним раздался жалобный голос Тройки:

— Мааа…

Затем что-то грузно осело.

— Тройка… — осторожно позвал я в темноту. Никто не ответил.

— Э-эй! — Голоса в моей голове вроде как стали потише, но все внешние звуки я слышал как сквозь стекло. — Тройка, гад, ты где?

— Он отдых… Его тут нет. — Это голос Мартина.

— Марти… — Меня вдруг захлестнула нежность и сдавило горло.

— Ты лежи. Я не знаю, что там у тебя сейчас с головой творится, но тебе лучше полежать.

— Ты вернулся? Что там было? Что снаружи?.. Я все это время в ванной глючил, представляешь?

— Представляю. Такие штучки натощак не принимают.

— Так что там?

— Там… Так себе. Не особенно весело. Киберов загнали в норы, штурмуют МИД. Ты на каком этаже работал?

— На пятнадцатом.

— Тогда будет в твоем кабинете генеральный ремонт… Вероятно.

— А МИД им на кой?

— Если бы я знал. Кто-то засел там… Да и здание, со стратегической точки зрения, находится в выгодном месте. Высокое. Удобно.

— Еще что?

— Еще… Еще почти рядом с нами посты стоят. Стояли то есть. Мы броневичок подогнали. В скверике остался. Пригодится.

— Что японцы?

— Японцы изрядно хитрые жуки. Они готовы оказать нам помощь, однако, о чем думают на самом деле эти самураи, никто сказать не может. В драке они будут с нами, а вот что будет после…

— После драки кулаками не машут…

— Это русская пословица. Вот знают ли о ней гурэнтай…

— Интересная мысль. Мартин… Что там делает журналист?

— Почти то же, что и я. Проводит с боевиками политинформацию по внешней политике.

Откуда у него слова-то такие? «Политинформация…» Я внезапно поймал себя на мысли, что совсем Мартина не знаю.

Вдруг изменился тон голосов в моей голове. Как будто нащупал некий канал в полной неразберихе… Но темнота придавила меня сверху, сжала справа и слева, толкнула в спину, и усталое сознание, которому до боли надоели все эти психоделические загадки, депрессии и комплексы, постоянные погони и ощущение отложенной смерти, просто рвануло рубильник и обесточило все цепи.

Темнота стала абсолютной.

Высоко надо мной прозвучало два голоса, которые я слышать уже не должен был, но по какой-то неведомой причине слышал.

— Спит? — Голос человека высокого, привыкшего чувствовать себя всегда и везде как у себя дома.

— Спит… — Голос мальчика.

— Ты, — первый голос прокашлялся, — ты меня зачем вырубил? Синяк будет.

— А чтобы ты не кормил его всякой дрянью. Особенно если не знаешь всех ее последствий.

— Ну, он не маленький… Да и не должно было быть такого эффекта. Я сам этой «маэстрой» неоднократно ширялся, — произнес первый голос.

— Много ты понимаешь…