Алмазные слезы

– Вы не родственница генерала Смирнова?

– Все верно, наша семья из дворян Смоленской губернии, а мой отец – генерал-адъютант, генерал от кавалерии.

– Давно служите фрейлиной Ее Величества?

– Пять лет.

– Что можете сказать о придворной жизни?

Натали лукаво улыбнулась.

– А что вы хотите знать? По большей части вся придворная жизнь – это сплетение интриг и светских раутов. Еще редкие выезды императрицы и еще более редкие поручения личного характера. В остальном же двор тих и пуст.

– Прямо-таки и пуст? – не поверил Виктор. – Говорят, фрейлины, как и штатная прислуга, всегда в курсе всего. Ничего необычного в последние дни не слышали?

– Если вы о Марфе, то нет.

– А чьей она была камеристкой?

– Она нам всем помогала, всем фрейлинам. В начале службы она числилась камеристкой Ее Величества, но затем в штат взяли еще одну девушку, и Марфа стала помогать нам.

– Этакое понижение в должности?

– Господь с вами, какое понижение… Просто новая камеристка находилась в более бедственном положении, поэтому императрица взяла ее к себе – все же у камеристки Государыни жалованье больше, чем у камеристки фрейлины. Но Марфа не жаловалась.

– Какие поручения она выполняла? Конкретно ваши?

– Ничего особенного. Кое-какие покупки, помощь в гардеробе, в сборах, иногда мелкие просьбы вроде письмо посыльному передать. Вот, в общем-то, и все.

– Ясно. Стало быть, ночью вы ничего не слышали? – напоследок уточнил Виктор. – Хорошо подумайте, все же смерть во дворце расследуем.

– Нет, ничего. Я крепко сплю, – после паузы отозвалась Натали. – Но ведь это был несчастный случай, разве нет?

– С чего вы так решили?

– Сама не знаю… Лакей сказал, что она умерла, вот я и подумала…

– Это еще неизвестно, но преступный умысел исключать нельзя. Будьте так любезны, подскажите мне имена остальных фрейлин.

– Что? А, да, конечно… Куликова Мария Петровна, дочь обер-гофмейстера. Она княжна, но их род почти обеднел. Затем Воронцова Анна Ивановна, графиня, тоже дочь военного, кажется, участника Русско-Турецкой войны. Борщекова Василина Тимофеевна, дочь какого-то губернатора. И графиня Елена Павловна Штерман, дочь дипломата Штермана, статского советника.

– Что ж, благодарю. Пригласите, пожалуйста, Анну Ивановну сюда.

Натали коротко кивнула, встала, разгладив складки на своем бледно-розовом платье, и торопливо ушла. Виктор же внимательно проглядел свои записи.

Да, дело определенно интересное. Одних только подозреваемых половина дворца.

Пришедшая Анна Ивановна была похожа на Наталью так сильно, что он даже усомнился – уж не сестры ли они. Те же черты лица, манера держаться, даже цвет платья на тон-два темнее. Он задержался взглядом на ее лице, всмотрелся в покрасневшие глаза. Явная фальшь, да и скорбь напускная. Да и в целом, если посмотреть чисто с мужской точки зрения, барышня была не в его вкусе – слишком холодная и наигранная. После краткого приветствия, Анна кокетливо промокнула глаза крохотным платочком.

– Анна Ивановна, верно ли я понимаю, что вы в титуле графини?

– Да, все так.

– В таком случае, Ваше сиятельство, расскажите, как бы вы оценили работу вашей камеристки? Как она себя проявила, что за человек была?

– Да душа человек, Ваше высокоблагородие! Отзывчивая, добрая, ловкая, умелая. Да в ее руках любое дело спорилось! Бывают такие камеристки, что ну просто зло берет от их службы, но здесь совсем не тот случай. И такая ужасная смерть, и так рано… Скажите, а правда, что она могла… не сама?

– Мы разбираемся, – быстро ответил Виктор. – Ночью что-нибудь слышали подозрительное?

– Нет. Я спала.

– Марфа выполняла какие-нибудь ваши поручения?

– Ну конечно, это же ее работа была! Одно принести, другое убрать, все как у всех.

– А об ее личной жизни что-нибудь знаете?

– Я не интересуюсь личными похождениями своей прислуги, – сморщилась Анна. Виктора чуть не покоробило.

– Похвально. Благодарю вас, можете быть свободны. Пригласите ко мне Елену Павловну.

Ему показалось, что Анна скривилась еще сильнее. Тем не менее, фрейлина ушла, не переставая причитать себе под нос и ежесекундно прикладывать к глазам платок.

Визита третьей фрейлины он ожидал с опасением. С одной стороны, удивляться было нечему: придворные дамы известны своей впечатлительностью, ни один банкет не обходится без пары обмороков и новых сплетен. С другой же, столкнуться с этим в реальности было далеко не тем же самым, что просто услышать об этом от Ильи Алексеевича. А ведь директор частенько говорил, что при дворе живут одни хищницы!..