Алмазный дождь

— Очень хорошо, — ответил человек, с любопытством окинув взглядом самодельное оружие. — Зовите меня Максом. Вы…

— Керк… Просто… — Керк почему-то смешался. Что-то смутило его: то ли необычная дружелюбность гостя, то ли откровенно выдуманное имя, присвоенное этим страшноватым человеком.

— Действительно просто, — подтвердил Макс и что-то кинул на белый столик. Большой черный пистолет.

Керк смотрел на этот предмет, резко выделяющийся на белой ткани, и чувствовал, как отпускает невероятное напряжение. Как начинают мелко дрожать колени, как подступают слезы.

«Господи, я ведь чуть-чуть не обмочился, — беспомощно подумал он. — Ведь эта штука была у него в руке… Все время. Оказывается, мне очень хочется жить… Оказывается».

— Входите, что вы в дверях встали, — продолжил Макс. — Вы, я надеюсь, не станете возражать, если я останусь у вас некоторое время? На улице на редкость плохая погода.

Керк тяжело сглотнул и затараторил:

— Конечно-конечно… Я не против, конечно… Я, собственно, собирался в скором времени съезжать, так что если вы хотите остаться надолго…

— Нет, — прервал его гость. — Надолго не планирую. Только пока дождь не прекратится.

Керк подумал, что дождь — явление довольно постоянное, но ничего не сказал. Титанический город являл собой целый мир, со своим климатом и своей экологией. Где-то наверху, в верхних ярусах города, наверняка светило солнце, дули чистые ветры… Но не тут. Не в трущобах. Макс, вероятно, отлично знал об этом, и его «пока дождь не прекратится» означало просто вежливую форму фразы: «уйду, когда надо будет».

Макс тем временем присел возле столика и начал собирать хирургические принадлежности. Керк отважился подойти к своей терминалке. Взялся за контакты, не зная, что делать.

— Вы виртуалыцик? — спросил Макс.

— Да…

— А практикуете что?

— Что?

— Я имею в виду, чем на жизнь зарабатываете? Понимаю, вопрос в этих местах неуместный, но все-таки. Знаете, никогда не знаешь, какое знакомство может пригодиться.

— Да-да… Я понимаю. Мелочами всякими. — В голове Керка мелькнула дурацкая мысль: «А вдруг полиция?!» Он отогнал непрошеную гостью и продолжил: — Копирайты, мелкий взлом… Всякие шумовые эффекты…

— Это как? — Гость даже не поднял головы от столика.

— Это так, поддержка крупных прорывов. Знаете, когда кто-то ломает что-то большое, нужно распределить давление защиты. Создать множество целей. Так труднее засечь направление главного удара.

— Ага. — Макс осторожно сворачивал белую тряпочку. — Понимаю. Это знакомо.

Керк набрался наглости. В конце концов, это его квартира!

— А вы?..

Гость повернул голову в сторону хозяина.

Взгляд прозрачных глаз сделался прицельным. Керку показалось, что его моментально обыскали, поставили лицом к стенке, завязали глаза и прицелились в затылок.

— Я коммивояжер… — произнес Макс с нажимом.

— Понял… понял… — Керк закивал головой и брякнул невпопад: — А у нас электричество отключают. Иногда.

Наступила пауза. Затем гость пробормотал:

— А у нас на кухне газ… — и вернулся к прерванному занятию.

«Дьявол, что ж я говорю? Что я нарываюсь? Надо успокоиться… — Керк потер вспотевший лоб. — Надо успокоиться…»

— Я у вас надолго не задержусь, — произнес Макс в никуда. — Пережду дождь и уйду.

— Дождь?

— Да. — Макс оторвался от складывания вещей. — Я уже говорил это? — Он ухмыльнулся. — У меня случаются небольшие провалы в памяти. Особенности одного ранения. В моей профессии…

— Коммивояжера, — вставил Керк и прикусил язык.

— Да, коммивояжера, очень опасная профессия, я вам скажу, случается разное. В одном из своих туров я получил рану в голову. Три месяца валялся по клиникам.

— Три месяца? — переспросил Керк. Лежать в клинике так долго мог позволить себе только очень-очень преуспевающий человек.

— Именно. Серьезная рана. При нынешнем уровне медицины… Три месяца… — Макс сделал вид, будто не понял подвоха. — И, как видите, с последствиями.

— А что вы продаете?

— Разное… — Макс покрутил в воздухе пальцами. — Очень разное. Иногда просто работаю посыльным. Знаете, приношу послания от одних людей другим.

— Послания?

— Ну да… — Макс поднял с пола маленький чемоданчик и аккуратно уложил туда инструменты, тряпочку. Керк вытянул шею. В чемоданчике что-то блеснуло. Тускло, как может блестеть только вороненая сталь.

— Понятно… — протянул Керк.

За окном с новой силой припустил унявшийся было дождь.

«Если это продлится хотя бы до условной полуночи, то в трущобах можно будет объявлять тревогу. Подвалы затопит на хрен, не говоря уж о канавах и прочих бомжатниках, — уныло подумал Керк. — На средние ярусы охрана, конечно, не пустит, и начнется давка».

В трущобах никогда не бывает полудня, не бывает солнца, в лучшем случае — унылый серый туманец, покрывающий то, что тут иногда называют небом. В трущобах никогда не бывает полуночи, луны, свет многих тысяч фонарей, рекламных огней верхних ярусов превращает ночь в грязный серый сумрак, который гораздо опаснее полной тьмы. Город. Конгломерат многих городов, стран. Европейский Купол.