Алмазный город

– А по-моему, тебя подставляют, дитя улиц. – Таннис никогда не называла ее по имени, но именно сейчас это здорово разозлило Аину (ведь это она – Первый Клинок Коля. Слова эти вновь и вновь вспыхивали в ее мозгу, словно она пыталась убедить себя в этом). – Коль устраняет своих конкурентов. Такие, как ты, ему опасны. Вся эта брехня насчет того, что он отпустит тебя на вольные хлеба, – блеф. Вранье. Такого жирного улова, как этот заказ на Кауту Хираи, нашей конторе никогда не доставалось, так почему он не возьмет его себе, ты не думала?

Вопрос был резонный. Аина ничего не ответила. Если в словах Таннис есть хоть доля правды, нельзя выказывать страха. А если нет – нельзя выказывать тревоги.

– Он поручил дело тебе потому, что считает его самоубийством, – зашептала Таннис, наклонив голову вперед так, что голубые волосы заструились вдоль ее лица. – Когда он открыл Хайм, весь город был чистым дурдомом. Законы не действовали, он мог мочить кого хотел, без малейшего намека на последствия. Для этого Король нуждался в таких же безбашенных и бесстрашных людях, как он сам. И привлекал их! Как ты думаешь, где сейчас те, с кем я работала на первых порах? Все эти ребята и девчата, которые резали глотки и грабили дома, когда ты еще выпрашивала по переулкам корс-другой на пропитание?

– Да как пить дать дали маху где-то и получили пулю! – в сердцах сплюнула Аина, дав наконец волю ярости. И, как бы забыв, что Таннис старше всего года на два, добавила: – Знаешь, я слыхала: чем старше становишься, тем труднее шевелиться в нужном ритме. Может, в этом все дело? Боишься сноровку потерять, хватку? И поэтому так стараешься вывести меня из себя? Пропаду я – и все жирные куски тебе достанутся, да?

– А что, Коль тебя не учил остерегаться тех Клинков, что постарше? Мы выжили, и это говорит о том, насколько мы опасны. – Плечи Таннис в сумраке сотрясались от смеха. – Ты ведь за чистую монету принимаешь все эти комплименты, которые Коль тебе бросает, как кости, да? Может, красивая грудь и волосы тебя сейчас и оберегают от худшего, но это ненадолго. Ты давай, продолжай хвастать направо и налево, как откроешь свою контору. Продолжай с Колем меряться, ага. Только однажды и ты облажаешься. И если к этому моменту он все еще будет держать тебя в любимчиках среди киллеров, твоя слабость окажется его слабостью. А чего он на дух не переносит, так это слабости. Ты не просто лишишься покровительства Короля, ты станешь его врагом. И всякий, кому ты успела наступить на хвост, получит полную свободу тебя ухлопать. Я, например. И никто за тебя не заступится, никто не рискнет разозлить Коля. Тот, кто станет с ним пререкаться или, не дай бог, попробует предать, отправится в могилу прямиком за тобой.

Сильный порыв ветра налетел, будто в подтверждение слов Таннис, – Аина похолодела.

– Я Коля никогда не предавала, – стиснув зубы, солгала она. – Я не сумасшедшая.

На следующий день Аина поджидала Тео в центре города, прислонившись спиной к закопченной стене мастерской по ремонту обуви, изо всех сил стараясь не заснуть. После ночного дозора в паре с Таннис она продрыхла до середины утра, а потом следила за Каутой. Последние несколько часов она просидела на балконе книжного магазина (объект читал что-то на первом этаже) и старалась не помереть от скуки, от всей души желая, чтобы олигарх наконец занялся чем-нибудь более интересным. Одни его телохранители сидели рядом с ним, другие разгуливали взад-вперед между полок, вероятно, подумалось Аине, изнывая так же сильно, как она сама…

К счастью, колючий ветер и постоянный шум со стороны вокзала не давали ей окончательно погрузиться в забытье. Протяжно ныли паровозные гудки, чемоданы пассажиров, спешащих на посадку, грохотали по мостовым. Струйки пара и дыма поднимались в небо, а сумерки растекались по нему бархатно-голубыми мазками. Немногочисленные звезды, видимые в этот час, отбрасывали тусклый серебристый свет на статую посреди площади, и оттого статуя эта казалась еще более жуткой, чем на самом деле. Изображала она короля Веррайна: лицо искажено агонией, меч по самую рукоять вонзен в спину, острие торчит из мраморной груди.

– Солис!

Обернувшись, она увидела Тео, тот стоял на углу улицы, руки в карманах темной куртки – то ли тепла ради, то ли чтобы держать пистолет. Золотисто-красноватые лучи заходящего светила окрашивали его лицо мягким янтарным оттенком.

– Доброе утро, – сказала она.

– Солнце уже садится.

Пожав плечами, Аина повела его к тому месту, откуда начинался следующий этап работы. Они проложили себе путь сквозь толпу покрытых с головы до ног копотью фабричных рабочих, уныло разбредающихся по домам после смены, и вскоре добрались до аллеи, которая, в свою очередь, выходила на главную артерию городского района развлечений – проспект Лир. Здесь отовсюду на вас смотрели казино, бары, варьете – в общем, ни местные, ни туристы не испытывали недостатка в соблазнах.