Алмазный король

Девушка бросила взгляд на лестницу, которая вела вниз к каютам, — там, в «лазарете», забылась тревожным сном раненая девочка. Это хорошо, сон ей на пользу. Плохо, что никак не снижается температура, потому что ослабленный многомесячными скитаниями в шотландских горах организм Мэг мог не выдержать лихорадки. Правда, девочка обладала сильной волей, а это дорогого стоит…

После разговора с капитаном Дженна вышла на палубу подышать свежим воздухом, в глубине души надеясь снова его увидеть. Однако он все еще не вернулся из поездки на берег. Время шло, без капитана экипаж стал нервничать. Очевидно, пираты чувствовали себя неуютно в зоне досягаемости французских пушек.

Дженна тоже почувствовала смутное беспокойство. Почему Мэлфора нет так долго?

— Он вернулся? — спросил подошедший Робин.

— Кто? — спросила девушка с деланным удивлением. Притворство ей претило, но мальчик ни в коем случае не должен был догадаться, что она тоже ждет капитана.

— Наш капитан, Уилл, — пояснил Робин.

— Не знаю… Но я могла его не заметить, потому что смотрю на город. Гора очень живописна…

— Это вулкан, Уилл рассказывал, когда мы были здесь в прошлый раз.

— А ты был знаком с Уиллом до… — нерешительно начала Дженна.

— Сражения при Каллодене? — Мальчик сразу понял, к чему она клонит.

— Да, именно.

— Нет, — отрезал он.

Испугавшись, что ее настойчивость нарушит доверие, которое только-только начало устанавливаться между ней и Робином, Дженна постаралась перевести разговор на другую, менее рискованную тему:

— Я заметила, что его любит команда.

— Да, любит, — кивнул Робин.

— Судя по всему, у него большой опыт в морском деле. Должно быть, он плавает с давних пор.

— Вам лучше расспросить об этом его самого, — покачал головой мальчик, снова обшаривая взглядом причал.

Разговор был окончен, и Дженна пошла проведать свою маленькую пациентку. Та спала, но когда через некоторое время девушка заглянула к ней снова, Мэг уже проснулась, и Дженна села рядом, чтобы развлечь ее беседой. При этом девушка дала себе слово не касаться болезненных тем и уж тем более не расспрашивать об «Уилле».

— Тебе нравится на море? — задала она вполне безобидный вопрос.

Однако он вызвал неожиданную реакцию — девочка помрачнела и с усилием выдавила:

— Да, нравится…

Она явно лукавила. Как может нравиться маленькой девочке суровая жизнь на корабле среди нескольких десятков суровых мужчин, с которыми нельзя поговорить о многом из того, что ее волновало? Или ужас последних восемнадцати месяцев затмил в ее сознании тепло отчего дома, навсегда канувшее в прошлое?

— Мне тоже нравится море, — вздохнула Дженна. — Оно раскрепощает…

— Что-что? — не поняла девочка.

— Я хотела сказать, что на море почувствовала себя свободной, — объяснила Дженна.

— А разве до этого вы не были свободной?

— Нет, милая, — призналась Дженна. Теперь уже ей самой пришлось отвечать на вопросы, но любопытство пациентки даже обрадовало ее: девочке будет полезно отвлечься от мыслей о своем недуге.

— Почему?

— Из-за родимого пятна, — честно призналась Дженна. — Многие сторонились меня, считая его дьявольской меткой. Мои родители даже жалели, что я появилась на свет.

— Но вы же не виноваты! — возмутилась Мэг. — И потом, пятно не такое уж заметное, я, например, даже не обратила на него внимания.

Разумеется, как и все обитатели корабля, девочка заметила «метку» сразу, стоило пленнице появиться без перчаток, но девушку поразила горячность, с которой Мэг встала на ее защиту: прежде никто даже не пытался ее поддержать, и то, что это впервые сделала измученная болью одиннадцатилетняя девочка, очень тронуло Дженну.

— Спасибо, милая, — пробормотала она.

— Раз вы собираетесь замуж, значит, для вашего жениха родимое пятно тоже не имеет никакого значения, да?

Дженна замерла, не в силах признать, что собирается замуж за человека, которого никогда не видела и который, возможно, даже не знает о «метке». О, это так унизительно — проехать полсвета ради брака с совершенно незнакомым человеком. Что подумают люди? И капитан Мэлфор…

— По крайней мере, мой жених так говорит, — нашлась она, вспомнив слова отца.

— Еще бы, ведь вы такая хорошенькая, — гнула свою линию Мэг.

— Спасибо на добром слове, милая.

— Нет, правда, Дженна, вы очень хорошенькая.

У девушки стало тепло на сердце — малышка называет ее по имени и искренно хочет поддержать. Удивительно, сколько в ней доброты.

— А ты просто красавица, — улыбнулась Дженна.

— Нет, я невзрачная — так говорила моя мама. Она считала, что у меня слишком непоседливый характер, чтобы я когда-нибудь смогла найти себе мужа, — сказала Мэг, пытаясь сесть. Видимо, движение потревожило рану, потому что лицо девочки исказилось от боли, но она даже не застонала.

— Знаешь, если больно, лучше не сдерживайся, не молчи, — проговорила Дженна.

— А толку-то что, — ответила девочка со спокойной уверенностью умудренного жизнью человека.

Дженна только покачала головой — девочка удивляла и трогала ее все больше.