Алмазный лабиринт

С этой мыслью Вайд вошел в низкое, прокопченное и пропахшее горелым жиром помещение таверны, где его встретили громкие вопли посетителей, визгливый смех девиц и взъерошенный, задерганный хозяин, с неподдельным ужасом прошипевший: «Далайо и его сброд! Пойди, сыграй им что-нибудь, пока они все не разнесли!»

О Далайо, капитане каравеллы «Королева Юга», человеке, который, по слухам, потерял счет своим предательствам и преступлениям, Вайд был наслышан, но никогда его не видел. Сейчас, как утверждали, Далайо присягнул на верность зингарской короне, но стоило ли этому верить? Ведь совсем недавно над «Королевой» развевался флаг Красного Братства, за ней вовсю гонялись аргосские и зингарские боевые галеры, а теперь – пожалуйста… Интересно, что такое стряслось на Барахском архипелаге, что Далайо поспешил унести оттуда свою драгоценную задницу?

Теряясь в догадках, Вайд, перешагивая через чьи-то вытянутые ноги и не подающие признаков жизни тела перебравших вина гуляк, пробрался к своему месту – пустому бочонку, установленному на небольшом деревянном помосте возле входа на кухню. Усевшись поудобнее, он оглядел собравшихся в таверне пиратов, сокрушенно вздохнув про себя – «ну и рожи…», подтянул ослабевшую струну и негромко начал одну из самых любимых в Кордаве песен – «А что нам море – чужое горе, а что свобода – путь до восхода…» Пытаться перекричать посетителей «Бочки» было совершенно бесполезно. Вайд по собственному опыту знал – постепенно до их затуманенных темным зингарским вином голов дойдет, что в зале присутствует посторонний звук, они волей-неволей заинтересуются… А там и слушать начнут, да денежки платить если пение трактирного музыканта понравится.

Так, собственно, и получилось – вскоре нестройный, заплетающийся, но дружный хор с увлечением подтягивал припев к старой истории об олухе-боцмане и его молодой и чрезмерно любвеобильной супруге. Горка монет в поставленной для этой цели большой глиняной кружке из-под пива росла, веселье вовсю продолжалось, со всех сторон выкрикивали названия песен – знакомые и не очень, и время, если судить по большой свече-часам, приближалось к полуночи. Вайд уже немного охрип, сбил подушечки пальцев на левой руке и стал подумывать о том, что на сегодня, пожалуй, хватит, и пора сматываться, пока перепившиеся моряки не взялись за любимое дело – громить трактир. А в том, что гулянка закончится доброй дракой, он не сомневался – уж больно много бочонков и кружек было сегодня опустошено.

– Все, все! – с этими словами Вайд спрыгнул со своего бочонка, поднял изрядно потяжелевшую кружку и поискал взглядом хозяина – дал бы пожрать чего-нибудь, жмот… – Завтра, завтра! Нет, благодарю! – это относилось к почти не владеющей языком компании, настойчиво приглашавшей его выпить. – Всем приятного вечера!

Подставленную ногу он заметил слишком поздно – только когда запнулся об нее и растянулся на заплеванном и залитом вином полу. Несколько монет вылетели из кружки, которую Вайд, даже падая, не выпустил из рук, и укатились, звеня, куда-то под столы.

«Начинается, – мрачно подумал Вайд, поднимаясь на ноги и оглядываясь. – Я же знал, что какая-нибудь гадость обязательно случится. И именно со мной… Ну, и что теперь? Можно идти?»

Он укоризненно посмотрел на компанию за столом, но те, веселившиеся над удачной шуткой, не обратили на это ни малейшего внимания. Один из них, горбоносый, хорошо – даже слишком хорошо, по мнению Вайда – одетый, с пронзительно смеявшейся девицей на коленях, издевательским тоном обратился к Вайду:

– Надеюсь, ты не ушибся?

– Нет, – коротко ответил Вайд, высматривая, как бы поскорее улизнуть.

– А мне показалось… – начал горбоносый, но его перебили:

– Пусть сбренчит, капитан!

«Поздравляю, это – Далайо. Знаешь, парень, ты просто невероятно везуч!»

– Видишь ли, – нарочито извиняющимся голосом сказал Далайо. – Моим людям нравится ваше… – он небрежно пошевелил пальцами в воздухе, и Вайд с завистью посмотрел на радужные переливы камней в многочисленных кольцах. – Не откажи в их маленькой просьбе…

Далайо был последним человеком в Кордаве, с котором стоило бы ссориться, но Вайд устал и не испытывал ни малейшего желания играть для этого изысканного стервеца и его шайки.

– Я тоже хочу послушать, – капризно заявила девица. – Пусть он сыграет, дорогуша!

– Прошу прощения, господа, я ухожу, – Вайд осторожно сделал шаг назад, проклиная себя за то, что полным ходом вляпывается в очень большие неприятности. – Приходите завтра…

– Вот как? – холодно осведомился Далайо. – А мне кажется, что ты останешься здесь.