Алмазный меч, деревянный меч. Том 1

Сердце Агаты билось стремительными острыми толчками. «Они все не те, за кого себя выдавали. Кицум – не клоун, и Нодлик с Эвелин – не просто бродячие жонглеры. Неужели их всех собрал сюда Immelstorunn? He может быть!.. Этого просто не может быть! Почему же они так спокойно дали Онфиму уйти со мной в лес, если знали о нашем сокровище?.. И откуда они взяли, что Дану способны выжить под Смертным Ливнем? Это не так, уж я-то знаю… Но неужели Эвелин верит, что с Immelstorunn в руках я стану спасать их жалкие жизни?.. Но, может, прикинуться?..»

Щеки Агаты пылали. Сила Лесов, только бы они поверили!..

– Ладно, Кицум – или как там тебя по-настоящему? – хватит болтать, – поморщилась Эвелин. – Ты скажешь нам все. А потом надо решить, как добыть эту волшебную штуковину.

– Im aekre? toengue! – сердито прошипел клоун, и девушка-Дану заметила брошенный им на нее косой взгляд. Он явно не хотел, чтобы пленница поняла, о чем идет речь.

Эвелин пожала плечами.

– Не имеет смысла. То, что мы хотим, она может сделать только добровольно. Слышишь меня, кошка?.. Ну да, ты ненавидишь меня, я знаю. Прекрасно. Я тебя тоже ненавижу, если тебе это интересно. Однако суть дела в том, что спастись от Ливня мы можем только все вместе. Я предлагаю тебе сделку. Мы даем тебе положить руку на Immelstorunn, и ты рассеиваешь облака над нами. Не отпирайся, с помощью Immelstorunn ты сможешь. Второе – мы режем на тебе ошейник. Нодлик выправляет тебе вольную грамоту. Ты отдаешь Immelstorunn нам.., и можешь идти на все четыре стороны. Ну, как тебе план?

Кицум дернул плечом – пожалуй, несколько свободно для человека с волосяной удавкой на шее – и ничего не сказал.

Агата чувствовала, что грудь ее вот-вот разорвется. Не так уж важно, на самом ли деле ускорили свой бег гибельные тучи. Не так уж важно, кто такие на самом деле и Нодлик, и Кицум, и Эвелин, и даже Онфим. Главное – immelstorunn может оказаться у нее! У нее! А что значит в сравнении с этим, живы или умерли несколько жалких хумансов? Правда, вот ей умирать после этого будет уже никак нельзя. Она обязана донести сокровенный дар Datfrrount'got'a к последней тайной твердыне народа Дану, точнее – туда, где это убежище могло находиться по ее, Агаты, представлению.

Значит, ей теперь позволено все. UrrdbaarraMaaionn, Ужас Возмездия, так давно готовившийся ее народом, не должен попасть в чужие руки. Если надо будет солгать – она солжет. Надо убить – убьет. Безоружного, спящего, раненого. Женщину, старуху, ребенка. Точно так же, как убивали безоружных, спящих или раненых Дану. Так же, как сажали на колы женщин и девушек, как распинали стариков и бросали в высокие костры колыбельки с детьми.

Кровь за кровь. Смерть за смерть. Если тебя ударили в щеку, перережь сделавшему это глотку. Страшный, волчий закон племени хумансов. Дану так и не научились следовать ему – и были разбиты наголову.

Девушка-Дану по имени Seamni Oectacarin прикусила губку острыми, точно у белочки-огневки, зубами.

– Я сделаю, как скажет госпожа Эвелин… – словно со стороны услыхала Агата собственный голос.

– Смотри-ка, соображает, – хрипло усмехнулась женщина. Кицум же воззрился на Агату с непритворным изумлением – казалось, он забыл даже об удавке на собственной шее.

– Скажите только, что делать, и я сделаю, – бесхитростно и прямодушно глядя прямо в глаза Эвелин, произнесла Агата.

«Ты умрешь скверной смертью, Эвелин. Тебе я всегда хотела отомстить больше, чем всем остальным. Ты думаешь, я все забыла и простила ?»

Кицум, Нодлик и Эвелин быстро переглянулись.

– Слушай, может, снимешь наконец с меня эту петельку? – ворчливо поинтересовался клоун. – Онфима вам без меня все равно не завалить.

– Не завалить, это точно, – кивнула Эвелин. – И нет времени подсунуть ему зелье… Кицум пожал плечами.

– Если одолеем, так только втроем.

– А Смерть-дева? А Тукк и Токк? – зябко поежился Нодлик.

– Тогда жди Ливня, – презрительно бросила женщина. – Я возьму твоей крови, Кицум. Хочу быть уверена…

– Кровь? – клоун разом подобрался, опустил подбородок, точно надеясь подцепить им удавку. – Зачем?

– Чтобы ты не натворил глупостей, – теперь настала очередь усмехаться Эвелин. – Не знаю, из какой ты ветви, кто тебя нанял, и знать не хочу. Свое задание я намерена выполнить. А ты – что ж, ты останешься в живых, тоже немало, как ты считаешь?

Кицум пожал плечами. Похоже, это становилось у него любимым жестом.