Алмазный Меч, Деревянный Меч. Том 1

Камни послушно расступились. Проход светился тёмно-синим, слишком узкий, чтобы провести по нему чудовище. Фесс выпустил из рук удавку... и едва успел нырнуть в неожиданно широко распахнувшуюся пасть питалища. Сзади нёсся истошный вой.

...Он с размаху грянулся на пол, проехался лицом и левым боком по камням, насилу успев подставить руки. Кто-то истошно завопил над самым ухом – Фесс ударил, никуда особенно не целясь. Сверху повалилось чьё-то тело, как будто не слишком даже и человеческое. Перед глазами мелькнула зелёная чешуя, откинувшаяся когтистая лапа...

Он вскочил. И только теперь понял, что с ним никто не собирается драться.

Их было пятеро, нелепых толстенных созданий, очень похожих на разбухших, как бочки, гоблинов. Однако это были отнюдь не гоблины. И они не были живыми. Сухие костяки обложили содранными с трупов мышцами, наполнили вены прокисшей кровью, обтянули подходящими шкурами – теперь Фесс видел, что на каждую такую тварь ушло самое меньшее три гоблина – и поставили на работу в тюрьму-зверинец, кормить тамошних обитателей и убирать за ними.

Некромантия чистой воды. Страшная, кровавая, отвратительная некромантия. Потому что для оживления каждого из этих существ требовалось убить – и не просто, а мучительно и долго – не меньше пяти-шести детишек. Чем младше, тем лучше.

Страшные, шёпотом передававшиеся байки о детских жертвоприношениях Радуги разом обрели плоть.

Живые «бочки» тупо уставились на Фесса. Ясное дело, драки с подобными ему никак не входили в наколдованные им приказы. Воин уже собирался, прихватив с собой здоровенный мясницкий тесак, броситься прочь, как...

Раздался грохот. Полетели камни, брызнула острая крошка; там, где только что была стена, появилась судорожно дёргающаяся, то сжимающаяся, то вновь расширяющаяся пасть прохода. Из синей мути высунулась клацающая вытянутыми челюстями морда манхалии. На шее болтался Фессов ремень.

Тонкая система заклятий, опутывавшая камеру, рухнула, и зверь сумел освободиться.

Зеленочешуйчатые прислужники дружно бросились наутёк. Очевидно, инстинкта самосохранения их всё-таки не лишили.

Челюсти сомкнулись, в один миг перекусив замешкавшегося гомункулуса пополам. Длинная шея задралась, тварь торопливо заглатывала лакомую живую добычу.

Фесс схватил ремень. Дёрнул, наматывая на руку – манхалия вновь захрипела, давясь тухлятиной.

– Брось! – словно собаке, приказал Фесс. – Брось, и пошли!

Он вложил в слова совсем-совсем немного магии Повеления. Немного – чтобы не засекли хозяева башни – и бросился вон из комнаты, волоча за собой полузадушенную манхалию. Зверь покорно пригнул шею, даже не пытаясь сопротивляться. Наговорное железо ремня глубоко врезалось в кожу; тварь сейчас оказалась в полной власти проклятого двуногого.

В коридоре раздался вопль. Какая-то тщедушная фигура поспешно шмыгнула в проход, не решаясь заступить дорогу.

На сей раз Фессу повезло. Он оказался в нижних покоях башни – рукой подать, судя по всему, до ведущих на задний, хозяйственный, двор ворот; и он совсем уже было решил, что будет пробиваться к ним, как...

...Росчерк быстрого серебряного пламени на тёмно-алом фоне. Росчерк серебряного пламени, окаймлённого трепетно-живой зеленью. Как он мог забыть?!

И это было где-то совсем рядом. Наверное, пара лестничных переходов.

За спиной кто-то истошно вопил. Манхалия начала дёргаться, тщась повернуть голову – то ли распознала эти голоса и вспомнила обидчиков, то ли... В общем, двуногий, тащивший ее на поводке, уже не слишком интересовал зверя.

Спасибо тётушке Агате, полному профану в магии, но великому знатоку всяческого зверья, научила чувствовать даже самого свирепого и на вид безмозглого. Манхалия хотела отомстить... и, отпусти её сейчас, то, пожалуй...

– На меня не кинешься? – негромко спросил Фесс, поворачиваясь и глядя прямо в глаза чудовищу. После чего быстро, одним движением, распустил удавку. Ремень остался в руках.

Манхалия не обратила на Фесса никакого внимания. Алчно и зло заклекотала, встопорщив костяную гряду вдоль хребта; развернулась и ринулась прочь, вдогонку за поспешно удаляющимися воплями.

«Странно. Не оказалось поблизости ни одного мага?..»

Времени размышлять не было. Фесс ринулся по следу – серебряное с зелёным, оно горело перед глазами, горело даже сквозь кладку стен, он чувствовал его всеми фибрами, он рвался к нему, несмотря ни на какие преграды. Кто-то высунулся из боковой двери – мясницкий нож взлетел и рухнул. Тело с разрубленной шеей осело. Фесс даже не оглянулся посмотреть, кого же он убил.

Серебряное с зелёным!

Поворот, поворот, поворот... Винтовая лестница вела его вверх, это было глупо, это было неразумно – там, наверху, его возьмут голыми руками, надо, воспользовавшись переполохом, пока манхалию не упрятали обратно в зверинец, прорываться прочь из башни, а он вместо этого лезет зачем-то вверх...