Алмазный меч, деревянный меч (Том 2)

Когорты и манипулы получали пополнение. Сформированный Императором учебный легион исправно муштровал новобранцев. Напуганные размахом войны, явились кое-кто из баронов с изъявлениями покорности и задержанными было по смутному времени податями. Явилась депутация мельинских купцов, рассеявшихся после гибели Мельина по окрестным городам. Эти долго вели хитрые речи, сводившиеся в общем к тому, что от войны один убыток и что ее пора кончать. Правда, положенный налог они все же снесли.

Навстречу Дану Император разведчиков не отправлял. Вместе с Фессом они оживляли магическое зеркало – и Император долго смотрел на лицо той, что несла Деревянный Меч. Он досконально изучил каждую ее черточку. Он знал, как она смеется, как плачет; иногда ему казалось, что он способен читать по се губам, хотя это, конечно, было не более чем иллюзией – языка Дану он все равно не знал.

Дану шли тоже очень быстро. И тоже не ввязывались ни в какие стычки. Войскам был отдан строгий приказ не пытаться преградить им путь. С магией Деревянного Меча Император мог справиться только сам.

Небольшой конный отряд, который он отправил навстречу гномам – тревожить их издалека стрелами, – вернулся ни с чем.

– Славно муть какая-то глаза застит, как только к ним подъедешь, – виновато оправдывался легат, стоя на одном колене перед Императором. – Стрелы поверх голов летят. А у них арбалеты – что ни болт, так по месту. Я целый десяток там даром потерял…

– Видишь? – сказал Император Фессу, когда легат был отпущен восвояси. – Мечи защищают тех, что собрались вокруг них словно около знамени. Бессмысленно посылать против них мои войска. И еще более бессмысленно пытаться взять числом.

Фесс вновь вздохнул. Ему очень не нравился замысел Императора. Внешне все выглядело очень логично, но… Когда имеешь дело с артефактами такой мощи, никогда нельзя быть уверенным в том, как они себя поведут. Если же Мечи объединятся – перед ними не устоит никакая магия.

За эти дни бывший воин Патриарха Хеона свыкся с мыслью о том, что домой ему уже не вернуться. С помощью Искажающего Камня Фесс долго и в мельчайших деталях восстанавливал все случившееся в подземельях башни Кутула. Сперва он решил, что его чары разрушило вырвавшееся чудовище, – кстати, где они кружат, чего ждут? Ни одно так ни разу и не показалось, – однако многократно повторенный опыт дал иной ответ. Все было сделано правильно. Заклятие потеряло силу, потому что перестало существовать то, на что оно было нацелено. Маяка, что всегда был рядом с домом, больше не существовало или по крайней мере не было на прежнем месте.

Сперва накатило отчаяние. И только тренированная воля – о нет, не боевого мага, не жителя теплой и уютной Долины, а воля ночного воина, воина Серой Лиги – помогла остаться в живых, а не броситься на острие собственной глефы. Долины нет! Как такое могло случиться? Что произошло с ней? Все погибли? Какой-нибудь безумный магический эксперимент, обративший его старый дом в ничто?

«Нет, – сказал он себе. – Ты гадаешь, а от этого только хуже. Искажающий Камень не может помочь тебе в этом. Правды ты не узнаешь уже никогда. Значит, привыкай к мысли, что этот мир и есть теперь твой настоящий дом. Ты – советник Императора. Отныне правда этого мира есть твоя правда, Фесс. Забудь о Долине. Очень может быть, что она вовсе даже и не погибла. Очень может быть, что просто по каким-то причинам сбился прицел твоего заклятья. Очень может быть.., да все что угодно! В конце концов, Долина не прибита сапфировыми гвоздями к небосводу. Конечно, для этого требуются огромные силы, но переместить ее вполне можно. Мысль совершенно бредовая – кому и зачем понадобилось такое? – но ничуть не хуже предположения, что дом тетушки Аглаи погиб в огне. Вероятность та же». А иных причин Фесс, как ни старался, измыслить не мог.

Никто не догадывался, что у него на душе. В имперском войске он все еще оставался почти что чужаком. Приближенные Императора, старые служаки, легаты и старшие центурионы, сторонились непонятного малого, вдобавок умеющего колдовать.

Естественно, к императорскому войску стягивалось немало лихого и веселого люда, в том числе и вполне симпатичных девиц, промышляющих известным и верным среди солдат делом. Фесс только морщился при одной мысли о них. Нет. Он не монах, не святой, но – после. После того, как завершится эта величайшая в его жизни Игра, смертельно опасная, гибельная, завораживающая… Два Меча, два могущественных создания древней магии, к которой все привыкли относиться столь пренебрежительно. Помимо воли самого Фесса, они захватывали воображение, вытесняя все прочие мысли. Поэзия схватки, дикая песнь смерти поневоле завораживали. Взглянуть на них! Сойтись в бою с их обладателями! И самому узнать, чего стоят всякие там древние пророчества и легенды! И – как знать? – не удастся ли и ему наложить руку на эти сокровища?