Алмазный меч, деревянный меч (Том 2)

– Как же тебя угораздило, Клархен?.. А, понимаю, понимаю… zzashpaupat.., редкий экземпляр… Обрати внимание, Клара, какой размах крыльев… да еще и кустики… Так, понятно, Monsterum Zhaup, чрезвычайно активная разновидность…

Убедившись, что Кларе ничто не угрожает, Игнациус тотчас же принялся расхаживать взад-вперед по огрызку тропы, что-то вполголоса бормоча себе под нос – искаженный язык все того же дальнего мира, что ведал понятие «атомы». Исходный язык назывался «латынью», и Клара помнила, как Архимаг восторгался чеканной четкостью его формулировок, выражая уверенность, что простые смертные никогда не смогли бы создать такой шедевр…

– Эвис и остальных я завернул обратно, ты уж извини, – внезапно буркнул Игнациус. – Им тут делать нечего, а я должен подумать…

– Что ж тут думать, владыка, – кто-то перекрывает нам дорогу в Мельин! И, сдается мне, я этих тварей знаю…

– А мне вот кажется, что ты ошибаешься, милая моя Клархен. – Игнациус без всякого видимого усилия приподнял здоровенное, весом с пару быков, крыло убитого чудовища, пристально разглядывая что-то в ране. – Никто нам ничего не закрывал. Нашим козлоногим друзьям это не под силу, разве что на их стороне вмешался кто-то из высших иерархов, но это вряд ли – я бы чувствовал. Это.., это…

Над их головами появился силуэт второго жзашпаупата, однако на сей раз хватило одного небрежного взмаха руки Архимага. С испуганным воем тварь взвилась и исчезла в темноте.

Клара мысленно позавидовала, однако Игнациус, напротив, застыл с крайне озабоченным и даже недовольным видом.

– Клара, чтобы прогнать этого беднягу, мне потребовалась сила, способная обратить целую их стаю в ластящихся котят, – неожиданно сказал волшебник. – Боюсь, что-то… – Он осекся. – Но, так или иначе, тебе надо продолжать путь… Сейчас посмотрим, не отсырел ли огневой припас в подвалах!

Игнациус поднял руку. Пальцы заплясали, сплетаясь и расплетаясь в каких-то быстрых, неестественных фигурах. Клара остолбенела – Архимаг Игнациус, давным-давно совершавший все магические действия легким движением мысли, прибегает к магии жеста и слова!..

Наудивляться она не успела – сквозь заросли пролегла идеально прямая линия бесшумного и бездымного пламени. Хищные кусты в один миг распались во прах. Открылась тропа, но теперь уже не светящаяся, черная. Заросли по обе ее стороны, казалось, отсек исполинский пламенный меч.

– Н-да, – закряхтел Игнациус. – Прямо хоть сам с тобой иди.., но не могу, извини, девочка, не могу. Надо поднимать Долину. Дело, похоже, куда серьезнее, чем мы думаем. И твари с Пути тут совершенно ни при чем.

– Зачем пугаешь, владыка? – упрекнула его Клара. Несмотря на всю се храбрость, душа сейчас пребывала где-то пониже щиколоток.

– Пугаю? Нет, Клара, не пугаю. Отправляйся скорее, не теряй времени, что-то подсказывает мне, что вскоре тропа станет и вовсе непроходимой. Давай, давай, шагай, да не оглядывайся! Удачи в дороге не будет.

Клара молча повиновалась,

***

…Зеркало уже больше не пыталось сопротивляться. Оно полностью подчинялось воле Императора. Приблизив почти вплотную лицо и не замечая, как под белой латной перчаткой покрывается трещинами и крошится камень оправы. Император вглядывался в изображение. «Да, сомнений нет, это она. Та безымянная девочка, которую когда-то не убил, точнее – не добил один очень злой мальчик». По вискам и лбу стекал пот.

…С нее начинался его счет крови. Быть может, ей он и закончится – если, конечно, удастся ее отыскать. Но почему зеркало в башне Радуги показало ему именно эту девочку, неведомо как выжившую и уцелевшую? Наверное, он слишком сильно и часто думал о ней, сказал себе Император. Быть может, это лишнее свидетельство того, что за обоими покушениями стояла Радуга, очень стараясь выдать их за запоздалые попытки мести Дану и притом надеясь вырвать у него новые легионы? Что ж, своего они добились.., подставив несчастных Дану – если только они и впрямь закрепились в Бросовых землях, в чем он лично сомневался.

«Но ты, ты, девушка-Дану, ты выросла, ты прошла сквозь огонь и смерть, тебя, полумертвую, истекающую кровью, тащили железными крюками с арены угрюмые прислужники, тебя сбросили в ров вместе с другими моими жертвами в тот день… Силы великие, вместе с теми малышками и крошечным младенцем.., сбросили в ров, куда открываются ходы некоторых городских катакомб, куда приходят по ночам лакомиться трупами обитатели мельинских подземелий: и ты выбралась отсюда, ночью, вся в липкий крови, выбралась, слыша за спиной отвратительный хруст костей…