Алмазный тигр

— Но ведь я, кажется, в зятья к вам не набиваюсь?! А всего-навсего пытаюсь приобрести земли Сумасшедшего Эйба.

Уиндзор, вздохнув, чуть помедлил и сказал:

— В этом и проблема, Блэкберн. Я не уверен, что Эрин захочет уступить свои права на земельные участки. Она отказалась от моей помощи, не желает, чтобы я вмешивался в ее дела. Закусила удила, что называется, и тут уж я решительно бессилен как-то на нее повлиять.

В первую секунду Коул не знал, радоваться или нет такому обороту дела. Он уже понял, что Эрин — чрезвычайно самостоятельная и самолюбивая женщина, которая, как и сам Коул, без посторонней помощи привыкла определять границы своего поведения. Коул-прагматик испытал разочарование, отлично понимая, что за стремление к свободе Эрин вполне может заплатить собственной жизнью.

А также и его, Коула Блэкберна, жизнью, если уж на то пошло.

— Проклятие! — выругался он и прищурился, уловив в глазах собеседника гнев и восхищение.

— Вот именно, — подтвердил Уиндзор. — Именно проклятие. Моя дочь — восхитительная, замечательная, талантливая, умная, однако ее абсолютно не интересует деятельность корпораций и целых государств, она ни черта в этом не смыслит. Более того, вплоть до сегодняшнего дня она так строила свою жизнь, будто бы живет одна-одинешенька на всей планете.

— Вы ставите ей это в упрек?

— Нет. Бывают моменты, когда этот мир так мне противен, что я тоже готов бежать на край света. Но не я получил в наследство алмазные разработки. Не я, а моя Эрин. Если она не разделается с этим наследством, то ей придется иметь дело с настоящим жестоким миром, какого она, в сущности, не знает.

— Или ей придется умереть при соприкосновении с ним.

— Надеюсь, что этого не случится. Вы как думаете?

— Полагаю, что женщина, сумевшая создать «Арктическую одиссею», стоит больше, чем горсть пусть самых что ни на есть первоклассных «капризов».

Возникшая было пауза разрядилась смехом Уиндзора.

— Да, правильно о вас говорят: вы тот еще субъект!

— Говорят? Это кто же говорит? — сухо поинтересовался Коул. — Привидения, на которых вы работаете?

— Я работаю в ЦРУ уже тридцать два года, — сказал Уиндзор. — За эти годы мне доводилось слышать очень жесткие суждения по целому ряду вопросов. Приходилось выполнять такие задания, о которых лучше и не вспоминать. Но несмотря ни на что, я горжусь своей работой, своим послужным списком, горжусь своей страной.

Коул издал неопределенное восклицание.

— Впервые за все эти годы я позволил себе поставить свои личные интересы и интересы моей семьи выше интересов службы. — Эти слова у Уиндзора прозвучали без всякой аффектации.

Коул был уверен, что его собеседник сейчас говорит сущую правду. Однако он не сбрасывал со счетов и того, что Уиндзор был опытным, отлично подготовленным специалистом по тайным операциям.

— Весьма благородно с вашей стороны, — не преминул заметить Коул. — Но вы забываете, что мне известно, как вы зарабатываете себе на жизнь.

Собеседник Коула криво усмехнулся.

— Я совсем не спал прошлой ночью, все читал и перечитывал ваше досье. И пришел к выводу, что во многом мы с вами очень похожи. Вы тоже никогда не предавали друзей и не спускали обид врагам. Именно поэтому я и хочу, чтобы Эрин стала вашим другом. Я хочу, чтобы вы помогли ей, даже если она откажется продать вам свое право на наследование земельных участков. В свою очередь, я постарался бы тогда сделать все, что в моих силах, чтобы помочь вам. Я не собираюсь действовать против государственных интересов, но всюду, где только окажется возможным, постараюсь вас подстраховать — в зависимости от того, что именно вам потребуется: информация или моральная поддержка. А когда Эрин наиграется в. добытчицу алмазов, гарантирую, что все ее земельные участки перейдут вам. Лишь бы только с ней самой ничего не стряслось.

— Сделаю все, что только в моих силах.

На мгновение Уиндзором овладел гнев, но когда он взглянул в глаза Коула, то понял, что это не пустая отговорка, что Коул буквально понимает произнесенную фразу. Что постарается сделать все, что в его силах.

— Хорошо, — спокойно сказал Уиндзор. — И все же остается еще несколько касающихся вас вопросов, которые мне до сих пор непонятны.

— А нужно ли их понимать?

— Наверное, необходимо. Каким образом у вас оказалось завещание Эйба?

Коул покачал головой.

— Так и думал, что вы мне не скажете, — холодно заметил Уиндзор. — Но ответьте мне на такой вопрос: как сочетается то, что человек кичится своей независимостью и в то же время принадлежит к одной из самых безжалостных банд в Азии?

— Тут и объяснять нечего. Я никогда не принадлежал и не принадлежу к семейству Чен.

— А им это известно?!

— Мне наплевать.

— Но вам будет отнюдь не наплевать, если вы решите, будто интересы Эрин в деле о наследстве совпадают с интересами семейства Чен.

— Да мне глубоко наплевать на интересы дядюшки Чена, — деловито сказал Коул.

Обдумав только что услышанный ответ, Уиндзор понимающе кивнул.