Алмазный трон

— Только идиот может назвать это армией. Они же ничего не могут делать толком — им ведь надо каждые полчаса молиться, и, к тому же они слепо подчиняются всем дурацким приказам своего одряхлевшего вождя, — Воррен рассмеялся. — У Эрашама иногда заплетается язык, а порой он просто путает слова, что не удивительно, ведь он наполовину бабуин. Однажды во время своей проповеди где-то в глухомани, он отдал неподражаемый приказ. Он хотел сказать: «Падите на своих врагов!» но что-то, видно у него спуталось, и старец завопил: «Падите на свои мечи!». Три тысячи его воинов в точности выполнили его призыв. Эрашам возвращался домой один, пытаясь понять, что же случилось.

— Ты слишком долго пробыл здесь, Воррен, — засмеялся Спархок. — Рендор начинает портить твой характер.

— Я не выношу тупость и грязь, Спархок. А сторонники Эрашама свято в них верят.

— Ты становишься хорошим оратором, Воррен.

— Презрение — прекрасная закваска для пламенной речи. Мне некому высказать все это в Рендоре, зато есть куча времени отшлифовывать отдельные высказывания про себя, — лицо Воррена посерьезнело. — Будь очень осторожен в Дабоуре, Спархок. У Эрашама есть дюжина или две последователей, о которых он, может и сам не знает, но в действительности всем в городе заправляют именно они. А они такие же спятившие, как и сам старец.

— Это плохо? — спросил Спархок.

— Даже еще хуже.

— Ты всегда умел обнадежить, Воррен, — сухо заметил Спархок.

— Может, это мой недостаток, но я стараюсь никогда не терять надежды и не давать терять ее другим. А в Киприа произошло что-нибудь интересное?

— Да, есть кое-что. — ответил Спархок, играя травинками. — Там появились чужестранцы, которые распускают слухи, что в эленийских королевствах на севере простой народ собрался поднять мятеж против церкви, потому как якобы поддерживает эшандистское движение.

— Да, я слышал кое-что, но в Джирохе это еще не зашло далеко.

— Боюсь, это дело времени. Все это хорошо организовано.

— Ты не подозреваешь, кто может стоять за всем этим?

— Мартэл, а мы все хорошо знаем, на кого он работает. Они хотят подвигнуть горожан присоединиться к эрашамовскому восстанию против церкви как раз тогда, когда курия соберется в Чиреллосе выбирать нового Архипрелата. Рыцарям Храма придется прибыть сюда для подавления восстания, а это развяжет руки Энниасу и его сторонниками на выборах, — Спархок встал. — Как ты думаешь, долго еще проходит твой слуга? Нам лучше уйти до его прихода. Может он и не слишком умен, но я знаю рендорцев, они любят посплетничать.

— Я думаю, у нас есть время, мой Джинтал по любому заданию идет не быстрее, чем на неторопливой прогулке. Вы успеете перекусить а я пополню ваши съестные припасы.

— А в Дабоуре есть какое-нибудь безопасное место, где можно было бы остановиться? — спросила Сефрения.

— Нет в Дабоуре места действительно спокойного, — сказал Воррен и посмотрел на Спархока. — Ты помнишь Перрейна? — спросил он.

— Этакий тощий человек, который почти никогда не разговаривает?

— Вот-вот. Он в Дабоуре прикидывается скототорговцем, у него дом рядом со скотными дворами. Кочевники нуждаются в нем, поэтому он может более-менее спокойно ходить по городу. Он живет там под именем Меррелик. Он приютит вас, и выручит из беды, если что. — Воррен тонко улыбнулся. — Кстати, насчет неприятностей, Спархок. Я бы посоветовал тебе покинуть Джирох до того, как Лильяс узнает о твоем возвращении.

— Она все еще несчастна? — спросил Спархок. — Я думал, она уже нашла себе содержателя.

— Наверно, и, я думаю, не одного. Но ты же знаешь, Спархок, она злопамятна, как кошка.

— Я оставил ей свою лавку, и она могла бы жить припеваючи, если бы хоть немного думала о деле.

— Да, я слышал, что все оно так и есть, но ты лишил ее другого, ты уехал, попрощавшись с ней и оставив ей наследство запиской, не доставив бедной женщине удовольствия поубиваться, покричать, что она «сейчас пронзит свое несчастное сердце вот этим кинжалом».

— Но только так я и мог незаметно исчезнуть.

— Но все же ты поступил с ней ужасно, Спархок. Лильяс ведь прекрасная актриса, а ты… Ускользнуть среди ночи, лишить ее возможности устроить спектакль, Спархок!

— Тебе обязательно так долго обсуждать этот вопрос, Воррен?

— Я просто пытаюсь дать тебе дружеский совет, Спархок. Все что тебе грозит в Джирохе — это несколько воющих фанатиков, а здесь тебе грозит гораздо, гораздо большая опасность — встреча с разъяренной Лильяс.

21

Примерно через полчаса они тихо покинули дом Воррена. Когда они забирались на лошадей, Спархок внимательно посмотрел на Сефрению. Хотя едва перевалило за полдень, она выглядела очень усталой.

— А это существо, что следит за нами, может устроить смерч на реке? — спросил он.

Она нахмурилась.

— Вообще-то там слишком мало открытой воды, но создание мира тьмы иногда могут преступить естественные законы природы, — она подумала и спросила: — А река широкая?

— Не очень, — ответил Спархок. — Во всем Рендоре не хватит воды на широкую реку.

— В узких берегах управлять смерчем будет трудно, ты же видел, как блуждал тот, что разрушил корабль Мабина.