Алмазный трон

— Один из лучших, — согласился Вэнион. — Мне кажется, Спархок — как раз тот человек, о котором они думали, создавая Орден.

Положение Сефрении среди Рыцарей Пандиона было особое. Она появилась у ворот Главного Замка Ордена в Димосе, после смерти наставника-стирика, который обучал послушников Ордена тайнам и секретам древней мудрости. Ее никто не избирал и не призывал. Она просто пришла и взяла на себя все обязанности своего предшественника. По правде говоря, эленийцы в большинстве своем презирали и побаивались стириков. Это были странные, непонятные люди, которые жили в маленьких первобытных хижинах, разбросанных небольшими кучками глубоко в лесах. Они поклонились странным богам и были не чужды магии. Среди наиболее легковерных ходили дикие истории о кровавых стирикских ритуалах, где в жертву приносятся эленийские жизни, и случилось, что толпы подвыпивших крестьян нападали на ничего не подозревающие поселения стириков, учиняя там резню и избиение. Рыцари Храма, знавшие правду о стириках и уважавшие своих чужеземных наставников, предупреждали, что подобные нападения не останутся безнаказанными, но за ними последует жестокое возмездие. Но несмотря даже на это, любого стирика, появившегося в эленийском поселении, ждали брань и насмешки, а то и камни и отбросы, которые наиболее ретивые кидали в них, не забывая потом трусливо спрятаться в ближайшую подворотню. Поэтому появление Сефрении в Димосе было не лишено определенного риска. Причины ее прихода оставались до сих пор неясны, но после долгих лет служения Ордену она добилась того, что все до одного пандионцы любили и уважали ее. Даже Вэнион, Магистр Ордена, часто обращался к ней за советом.

Спархок посмотрел на том, раскрытый перед Сефренией.

— Книга, Сефрения? — удивленно спросил он. — Неужели Вэнион все-таки уговорил тебя научиться читать?

— Ты же знаешь, что устои моей религии отрицают возможность чтения для таких, как я. Я просто рассматривала картинки. Мне очень нравятся эти сочные краски.

Спархок придвинул стул и уселся.

— Ты видел Элану? — спросил его Вэнион, занимая свое место у стола.

— Да. — Спархок посмотрел на волшебницу — Как ты сделала это? Я имею ввиду кристалл.

— Это достаточно сложно, — Сефрения встала и проницательно взглянула на него. — Но, возможно, ты уже достаточно много знаешь, чтобы понять все это. — Подойди сюда, Спархок, — продолжала она, приближаясь к очагу.

Озадаченный Спархок встал и направился вслед за ней.

— Смотри в пламя, милый, — Сефрения часто называла его так, когда он был еще мальчиком.

Подчиняясь ее завораживающему голосу, Спархок уставился на огонь. Мягко шепча что-то на языке стириков, волшебница делала плавные медленные движения руками, как бы оглаживая горячий ореол пламени. В забытьи он опустился на колени, завороженно глядя на яркие языки огня в очаге.

В пламени что-то задвигалось. Спархок наклонился и до боли в глазах стал всматриваться в его танцующие отблески, среди которых становилось все больше синих, и в голубом сиянии их он начал различать какие-то фигуры. Видение становилось все отчетливее, и вскоре он увидел Тронный Зал во дворце. Двенадцать вооруженных пандионцев пересекали его, неся на двенадцати повернутых плашмя сверкающих клинках мечей легкое тело молодой девушки. Процессия остановилась подле трона, Сефрения, одетая в белоснежное одеяние, вышла из тени. Она подняла руку и, казалось, что-то произнесла, хотя все, что мог слышать Спархок, — это лишь потрескивание обугленных поленьев в очаге. Судорожно задрожав, девушка села. Это была Элана. На ее искаженном лице широко открылись невидящие глаза. Спархок, не раздумывая, протянул руку к своей королеве — прямо в раскаленные угли очага.

— Нет! — резко произнесла Сефрения, хватая его руку и отводя от огня. — Ты можешь только смотреть.

Элана неловко задвигалась, подчиняясь неслышным командам маленькой женщины в белых одеждах. Сефрения властно указала на трон, и Элана неестественной деревянной походкой взошла на возвышение, чтобы занять законное место Королевы. Глаза Спархока увлажнились, он снова потянулся к ней, но Сефрения удержала его деликатным, но уверенным движением.

— Только смотреть, милый, — повторила она.