Алмазный трон

— Ты снова за старое, Эллиус, — укоризненно проговорил Спархок, качая головой. — Я бы поостерегся на твоем месте. Продолжим. Основная цель этой кампании Мартэла состоит в том, чтобы склонить рендорцев, живущих в городах, присоединиться к эшандистскому восстанию против Церкви. Думаю и на этот раз я не ошибся, не так ли?

— Мартэл не слишком-то мне доверяет, но я предполагаю, что это действительно так.

— И он к тому же снабжает мятежников оружием, да?

— Я не могу этого знать точно, но по-моему да.

— Дальше пойдут вопросы посложнее, так что слушай внимательно. Окончательной целью всего этого является то, чтобы Рыцари Храма явились сюда наводить порядок, верно?

Эллиус мрачно кивнул.

— Мартэл-то сам мне этого не говорил, но мой кузен в своем последнем письме был довольно-таки откровенен.

— И восстание должно совпасть по времени с выборами нового Архипрелата в Чиреллосе?

— Я… я не знаю точно, пожалуйста, верьте мне… Возможно вы и правы, но я не знаю точно…

— Ладно, оставим это пока. А теперь я хотел бы удовлетворить свое собственное любопытство. Где сейчас Мартэл?

— Он отправился в Дабоур, поговорить с Эрашамом. Старик пытается заставить своих последователей начать жечь церкви и захватывать церковные угодья. Мартэл очень расстроился, когда узнал об этом, и поехал в Дабоур, чтобы отговорить Эрашама от этого.

— Наверно потому, что это уж слишком преждевременно.

— Да, наверно.

— Ну вот и все, Эллиус, — милостиво сказал Спархок. — Я, конечно, хочу поблагодарить тебя за помощь.

— Вы отпустите меня? — недоверчиво спросил консул.

— Нет. Боюсь, что нет. Мартэл — мой старый приятель, и я хочу устроить ему сюрприз, приехав вслед за ним в Дабоур, а ты можешь все испортить, оповестив его заранее. Здесь в подвале есть келья для кающихся грешников. Я думаю, что покаяние тебе необходимо, так что… Келья довольно удобная — там есть дверь, четыре стены, потолок и даже пол, — Спархок посмотрел на настоятеля и спросил: — Там ведь есть пол, отец мой.

— О да, — заверил настоятель, — прекрасный, просто прекрасный каменный холодный пол.

— Вы не сделаете этого! — запротестовал консул.

— Спархок, ты действительно не можешь заключить человека в келью для грешников, — согласился Кьюрик. — Это будет нарушение канонов.

— Н-да, — протянул Спархок, — я думаю ты прав. Но все же нужно как-то избежать ненужных последствий. Что ж, тогда ступай и сделай это другим способом.

— Да, мой господин, — сказал Кьюрик, вынимая из-за пояса кинжал. — Скажите, господин настоятель, есть при вашем монастыре кладбище?

— Да, превосходное кладбище.

— Я терпеть не могу убивать, когда покойника негде прилично похоронить, и приходится оставлять его на поживу шакалам, — с этими словами Кьюрик приставил кинжал к горлу онемевшего от страха консула. — Это ерунда, раз и все, Ваше Превосходительство, — сказал он тоном профессионального цирюльника.

— Мой лорд, настоятель! — пронзительно завизжал Эллиус.

— Боюсь, не в моей власти вам помочь, — с сожалением произнес настоятель. — У Рыцарей Храма свои законы, и я не смею вмешиваться.

— Прошу вас, господин настоятель, — завопил Эллиус, — заключите меня в ту келью для грешников.

— Вы искренне раскаиваетесь в своих грехах, сын мой?

— Да, да, я чистосердечно сокрушаюсь!

— Боюсь, сэр Спархок, я должен буду просить тебя за этого грешника. Я не могу допустить его казни, пока он не примирился с Богом.

— Это ваше окончательное решение, господин настоятель?

— Боюсь, что да, сэр Спархок.

— Что ж, хорошо. Дайте нам знать, как только он закончит свою епитимью. После этого, я думаю, мы сможем предать его смерти.

— Конечно, сэр Спархок.

Когда пара здоровых монахов утащила из комнаты трясущегося консула, троица, оставшаяся в комнате, дружно расхохоталась.

— Чудесно, мой Лорд, — проговорил сквозь смех Спархок. — Вы уловили самый дух нашего представления.

— Но я же уже далеко не послушник в подобного рода вещах, Спархок, — сказал настоятель, хитро поглядывая на пандионца. — Вы, пандионцы славитесь жестокостью в допросе пленников.

— Да, и я слышал что-то такое, — согласился Спархок.

— Но вы, как я вижу, не прибегаете к пыткам?

— Обычно нет, просто подобная репутация помогает быстро получить нам нужные ответы… Вы-то представляете себе, как на самом деле тяжело и грязно пытать людей? Мы специально распускаем эти слухи о нашем Ордене. В конце концов, зачем что-то делать, если достаточно сказать, что ты это делаешь?

— Я тоже так думаю, Спархок. А теперь, — нетерпеливо сказал настоятель, — почему бы вам не рассказать мне об этой обнаженной женщине, об этом вашем мосте да и обо всем, что с вами сегодня приключилось? И ничего не упускайте. Я ведь всего-навсего бедный монах-отшельник, и мне так не хватает веселья в этой жизни.

20

Спархок вздрогнул и поморщился от боли.

— Сефрения, тебе обязательно так тыкать? — пожаловался он.

— Да не будь же ты, как ребенок, — ответила Сефрения, продолжая подергивать иглой занозу в его руке. — Если я ее не вытащу, то может случиться нагноение.