Алмазный век

Здесь останавливался Джордж Бернард Шоу; Ноэл Кауард* написал здесь пьесу. Вестибюль был высокий и узкий. Везде мрамор, канделябры, витражи, поблескивающие в свете соседних зданий. В баре играл старинный джаз-банд, резкий контрабас на фоне мелкого дребезжания ударных. Миранда встала на цыпочки у дверей, выглядывая знакомых. Никого, только пожилые туристы кружились в медленном танце да обычные китайские молодчики у стойки с надеждой поглядывали в ее сторону.

Она поднялась на восьмой этаж, где были шикарные рестораны. Большой банкетный зал сняла какая-то сильно навороченная организация. Мужчины здесь были в пугающе роскошных костюмах, женщины – в еще более пугающих платьях, изредка попадались викторианцы, одетые гораздо строже, но все равно очень празднично и богато. Музыка звучала сдержанно: китаец во фраке играл на рояле джазовую композицию, однако в конце зала, на эстраде, оркестр уже распаковывал инструменты.

Миранда бочком двинулась к выходу, гадая, в каком же зальчике гуляют коллеги-артисты, когда из толпы ее окликнули по имени.

Карл шел так, словно он – хозяин на этом торжестве, его ручной работы сапоги из кожи экзотических рептилий и птиц ступали уверенно, просторный балахон, что-то среднее межу плащом и пыльником, едва не мел по полу, отчего казалось, будто в нем не метр девяносто пять, а все два двадцать. Длинные светлые волосы были зачесаны назад, бородка торчала тяпкой. Он был великолепен и знал это. Его голубые глаза пригвоздили Миранду у самых дверей лифта, в которые та собиралась уже вскочить.

Он крепко обнял ее и закружил. Она прижалась к нему, прячась в плаще от разряженной толпы.

– Я черт-те в чем, – сказала она. – Почему ты не предупредил?

– Почему ты не догадалась? – сказал Карл Голливуд. Среди его режиссерских талантов было и умение задавать подобные немыслимые вопросы.

– Я бы что-нибудь надела. Я похожа на…

– На молодую богемную актрису, – сказал Карл, отходя на шаг, чтобы рассмотреть ее черные лосины и облегающий свитер, – которой по фигу дорогие шмотки, а все рядом чувствуют себя расфуфыренными дешевками, потому что в ней есть нечто этакое.

– Не заговаривай зубы, – сказала она, – сам ведь знаешь, что врешь.

– Несколько лет назад ты вплыла бы в зал, неся свой чудный подбородок, как боевой таран, и у всех бы челюсть отпала. Почему не теперь?

– Не знаю, – сказала Миранда. – Наверное, дело в Нелл. Я усталая, затраханная мамаша, вдобавок еще бездетная.

Карл помягчел, и Миранда поняла, что этих слов он от нее ждал.

– Идем, – сказал он. – Хочу тебя кое с кем познакомить.

– Если ты собираешься сосватать мне богатого козла…

– И в мыслях не держал.

– Я не стану домохозяйкой, которая играет в свободное время.

– Знаю, – сказал Карл. – Теперь успокойся на минутку.

Миранда старалась не замечать, что они идут через самую середину огромного помещения. Все глаза устремлялись на Карла, ее это вполне устраивало. Она обменялась улыбками с рактрисами, участницами сегодняшнего интерактивного приглашения, – обе увлеченно беседовали с приятного вида людьми, вероятно, инвесторами.

– К кому ты меня волокешь?

– Его фамилия Бек. Он мой давний знакомый.

– Но не друг?

Карл усмехнулся и пожал плечами.

– Мы когда-то дружили. Потом у нас были общие дела. Собственно, как это происходит, Миранда: со временем ты обрастаешь сетью знакомых. Ты передаешь им информацию, которая может их заинтересовать, и наоборот. Для меня он один из таких людей.

– Все равно не понимаю, зачем мне с ним знакомиться.

– Думаю, – сказал Карл очень тихо, но пользуясь каким-то актерским приемом, так что она четко слышала каждое слово, – этот джентльмен поможет тебе отыскать Нелл. А ты поможешь отыскать то, что нужно ему.

Он шагнул вбок, взмахнув плащом, и придвинул ей стул. Они были в углу банкетного зала. С противоположной стороны столика, спиной к широкому мраморному подоконнику, огням Банда и медиатронной какофонии Пудуна, бросающей кровавые отблески на подложенные плечи его пиджака, сидел молодой африканец в дредах и микроскопических черных очках – их круглые стеклышки держались на какой-то немыслимо сложной металлической пространственной сетке. Соседа его – ниппонского бизнесмена в официальном черном кимоно – Миранда едва заметила. Он курил сигару, судя по запаху – старомодную, полностью канцерогенную.

– Миранда, это мистер Бек и мистер Ода, оба приватиры. Джентльмены, мисс Миранда Редпат.

Оба изобразили жалкую пародию на поклон, но попытки протянуть руку ни тот, ни другой не сделал, и хорошо – просто удивительно, сколько всякой дряни в наше время можно передать через кожу. Миранда, садясь, не удостоила их даже кивка. Она не любила людей, которые зовут себя приватирами. Это просто претенциозное слово для плеба – человека без племени.

Карл сказал:

– Я объяснил этим господам, не входя в подробности, что ты хочешь невозможного. Принести тебе чего-нибудь выпить?