Алмазный век

Больше четырех главных ролей в голове удержать трудно. Суфлер позволяет играть любую, даже совершенно новую роль, если не боишься сесть в лужу, но Миранда берегла репутацию и не любила халтурить. Чтобы заполнить окна, она, под другим именем, брала заявки попроще: на чтение вслух и все, связанное с детскими рактивками. Своих детей у нее не было, но она продолжала переписываться с прежними питомцами. Ей нравилось рактировать с детьми, и потом, это хорошее упражнение для голоса – правильно выговаривать глупые стишки и скороговорки.

– Репетиция Кэт из «Строптивой», – сказала Миранда.

Созвездие в форме Миранды сменилось изображением брюнетки с зелеными глазами и в платье, которое по замыслу костюмера изображало наряд богатой горожанки эпохи Возрождения. У Миранды были огромные, широко распахнутые глаза, у Кэт – кошачьи, а такими глазами надо стрелять иначе, особенно когда отпускаешь язвительную остроту. Карл Голливуд, создатель и режиссер труппы, сидевший пассивно на ее «Строптивых», советовал еще поработать в этом направлении. Редкие клиенты заказывали Шекспира или даже знали эту фамилию, но как раз для них-то и стоило расстараться – все они принадлежали к категории лиц с очень высоким уровнем доходов. На Миранду такие доводы обычно не действовали, но вот что занятно: среди этих господ (богатой сексистской сволочи!) на удивление часто попадались замечательные рактеры. А каждый профессионал скажет, какое наслаждение рактировать с понимающим человеком.

Смена охватывала прайм-тайм для Лондона, Восточного и Западного Побережья. По Гринвичу она начиналась в пять вечера, когда лондонцы решают поразвлечься после обеда, и заканчивалась в семь утра, когда калифорнийцы ложатся спать. В каком бы часовом поясе ни жили рактеры, они предпочитали работать в этот промежуток. По шанхайскому времени смена начиналась в пять утра и заканчивалась после обеда. Впрочем, если какому-нибудь богатому калифорнийцу вступит фантазия рактировать до утра, Миранда охотно задерживалась в павильоне. Многие рактеры предпочитали выспаться, но Миранда еще не оставила мечту о Лондоне и ценила тамошнюю искушенную клиентуру. Она всегда приходила рано.

Когда она закончила разогреваться, оказалось, что заявка уже есть. Антрепренер – полуавтоматическая компьютерная программа – собрал девять клиентов, на все гостевые роли «Спального вагона в Женеву». Пьеса о богатых пассажирах в оккупированной нацистами Франции стала для рактивного театра тем же, что «Мышеловка»* для пассивного. Гостевые роли исполняли клиенты, более сложные – рактеры вроде Миранды. Кто-то из героев был (неведомо для остальных) шпионом союзников. Другой – тайным полковником СС. Третий – тайным евреем, четвертый – агентом ЧК. Иногда фигурировал немец, стремящийся перейти на сторону союзников. Компьютер всякий раз по-новому тасовал роли, участникам предстояло по ходу действия вывести друг друга на чистую воду.

Доля любителей была довольно велика, их плата распределялась между относительно небольшим числом профессионалов, и сумма выходила очень приличная. Миранда приняла заявку. Одного рактера пока не хватало, и она, чтобы не сидеть зря, запросила, не требуется ли где-нибудь подмена. Такая работа отыскалась. Компьютер преобразил Миранду в приятную молодую особу с модной сейчас в Лондоне стрижкой и в форме кассира Британских авиа-линий.

– Добрый вечер, мистер Оремленд, – прочла она с суфлера. Компьютер сделал голос чуть резче, слегка изменил выговор.

– Добрый вечер… э… Маргарет, – сказал мордатый брит с панели медиатрона

Он был в полуочках и сощурился, чтобы прочесть бейджик на ее груди. Галстук его съехал на бок, волосатая ручища сжимала бокал с джином. Маргарет ему нравилась. Не удивительно – ведь ее образ слепил кассовый компьютер, знающий о сексуальных вкусах и пристрастиях мистера Оремленда больше, чем он сам.

– Шесть месяцев без отпуска?! Какая скучища! – сказала Миранда-Маргарет. – У вас, наверное, очень важная работа, – продолжала она игриво.

– Ну, даже грести деньги лопатой со временем надоедает, – в том же тоне отвечал мистер Оремленд.

Миранда взглянула на программку «Спального вагона в Женеву». Если мистер Оремленд окажется чересчур разговорчивым, плакала ее роль. Впрочем, не дурак же он в самом деле.

– Сейчас самое время посетить атлантическое побережье Африки. Дирижабль «Золотой берег» отбывает через две недели. Забронировать вам каюту? И, может быть, компаньона?

Мистер Оремленд колебался.

– Зовите меня старомодным, – сказал он, – но при слове «Африка» мне вспоминаются СПИД и паразиты.

– Ах нет, сэр, только не в Западной Африке, не в новых колониях. Хотите совершить короткий обзор?

Мистер Оремленд обвел Миранду-Маргарет долгим оценивающим масляным взглядом, посмотрел на часы и, кажется, вспомнил, что она ему только видится.

– Все равно спасибо, – сказал он и отключился.