Алмазный век

Ваша светлость!

Ввиду оказанного мне доверия считаю своим долгом без утайки сообщать обо всем, имеющим касательство до моей миссии. В таковом духе извещаю Вас, что два года назад, в отчаянной попытке вернуть утраченный экземпляр Букваря, я начал поиски на Арендованных Территориях… (и прочая и прочая)

К сему прилагаю карту и прочие данные о последних перемещениях книги, мне самому лишь вчера поступившие. Не имея возможности установить, у кого сейчас находится книга, осмелюсь предположить, исходя из программы, что это – плебская девочка, вероятно, в возрасте от пяти до семи лет. Видимо, последние два года книга находилась в помещении, иначе моя система обнаружила бы ее раньше. Коль скоро эти допущения верны, а изобретение не вполне обмануло мои надежды, можно с высокой долей уверенности предположить, что книга стала важной частью девочкиной жизни…

Он написал, что в таком случае ее нельзя отнимать, но, подумавши, вычеркнул эту строку, и она исчезла с листа. Не дело Хакворта – указывать Финкелю-Макгроу. Он поставил подпись и отослал письмо.

Через полчаса ручка зазвенела снова.

Хакворт!

Письмо получил. Лучше поздно, чем никогда. Буду счастлив познакомиться с девочкой.

Ваш и прочая

Финкель-Макгроу

Когда Хакворт вернулся на почту и заглянул в окошко большого матсборщика, его взору предстал озаренный алым светом механизм. Уже завершенное туловище медленно поднималось на выстраиваемых под ним четырех ногах. Доктор Икс снабдил его робобылой.

Хакворт не без одобрения отметил, что ее конструкторы думали больше о простоте и силе, чем об удобстве и привлекательности. Очень по-китайски. Никаких попыток подделаться под настоящую лошадь. Весь механизм на поверхности, видно, как ходят шарниры и рычаги, – будто смотришь на колеса старинного паровоза. Тело представляло собой ажурный каркас из пяти-шестилучевых сочленений, соединенных стержнями размером с сигарету. Стержни могли сжиматься и растягиваться. Хакворт раньше видел подобные конструкции и знал, что каркас способен менять форму и размеры, обеспечивая нужное в данный момент соотношение прочности и жесткости. Внутри он различал поблескивающие алюминием сферы и эллипсоиды, без сомнения, вакуумные, с фазированными машинными потрохами – главным образом стерженьковой логикой и энергопитанием.

Ноги собрались быстро, сложные стопы заняли чуть больше времени. Хакворт дождался, пока закончится процесс, впустил в камеру воздух и открыл дверцу. «Сложись», – приказал он. Робобыла подогнула колени и легла. Ажурный каркас сократился, шея втянулась. Хакворт наклонился, запустил пальцы в металлическую сетку и одной рукой поднял робобылу. Он пронес ее через зал, мимо изумленных клиентов, на улицу.

– В седло, – распорядился он.

Робобыла стала в полуприседе. Хакворт перебросил ногу через седло, обитое чем-то эластометрическим, и тут же почувствовал, как его поднимают в воздух. Поясник плотно прижался к почкам, и робобыла затрусила к дамбе.

С чего бы это? Хакворт хотел уже крикнуть, чтобы она остановилась, и только тут до него дошло. Теперь понятно, почему ордер вручили в последнюю минуту: инженеры доктора Икс вложили в мозг робобылы указание, куда его доставить.

– Имя? – спросил Хакворт.

– Без имени, – ответила робобыла.

– Новое имя: Похититель, – сказал Хакворт.

– Новое имя: Похититель, – сказал Похититель и, почувствовав, что достиг окраины делового района, перешел на легкий галоп.

Через несколько минут они уже во весь опор летели по дамбе. Хакворт обернулся, но аэростатов не увидел; если Нэйпир и отрядил за ним слежку, то незаметную.

Утренняя прогулка по Арендованным Территориям; Город Мастеров; дружелюбный констебль