Алмазы Джека Потрошителя

– И все. Больше ничего не знаю я!

Это ложь, Абберлин чувствует ее, и Джон угадывает это чувство. Он пятится к стойке с ножами. Нервные пальцы его вдруг скрючиваются, а на лице появляется странная решимость.

Схватится за нож? Вот за тот тесак с оплетенной ручкой.

Ударит.

И в погреб снесет. А матушка потом поможет разделать тело. Вместе станут отрицать, что видели инспектора Абберлина. Им поверят. А то и вовсе не станут искать. Кому о тебе волноваться, Абберлин? Уолтеру? Или Кэтти Кейн, что осталась в квартире, несмотря на то, что ты не просил ее оставаться.

– Я знаю, что вы не виноваты, – как можно более спокойно произнес Абберлин. – Но я знаю, что вы видели…

– Не видел! – взвизгнул Джон. – Я ничегошеньки не видел! Не было там ее! Не было!

– Где?

Он замолк, и матушка, выругавшись совсем уж неприличными для вдовы словами, велела:

– Говори уже.

– Т-там. Во дворе. У нас там склад. А за складом пригляд нужен. И я приглядываю. Кажный денек и приглядываю. Вот ить и тогда пошел. Пошел, значится. К складу. Замки помацал, а оне целыя. И я назад. А ее там не было… не было ее.

Так Абберлин выяснил, что убийство Энни Чэпмен произошло несколько позже, чем указано в полицейском отчете. В 4:50 двор дома № 29 был пуст.

В 5:20 Алберт Кадош, часовщик, ныне отошедший от дел по причине ревматизма, естественным следствием которого являлась бессонница, услышал женский крик. Но крики в Уайтчепеле раздавались весьма часто, так что не обессудьте, инспектор. А правда, что вас отстранили?

5:30 утра двор дома № 29 пересекла торговка Элизабет Лонг, которая аккурат держала путь к Спиталфилдскому рынку. Она слышала, как отбивают время часы на башне пивоваренного завода, и весьма спешила, но, конечно, не настолько, чтобы не заметить тело. Тела не было, зато была парочка, явно собиравшаяся заняться тем, чем пристойные женщины занимаются исключительно с мужьями… походила ли женщина на эту? Карточка дурная, инспектор. Но вроде как она. А мужчина? Сумеречно было. Невысокий вроде. И не толстый. Ну и не худой, конечно. А лицо какое? Так, инспектор, когда было в лицо глядеть, если часы поторапливали? Обыкновенное лицо… одежда черная. Пальто вот. И шарф красный… Только вам зачем это, инспектор? Вы разве не слышали? Мистер Чандлер задержал Красного передника!

Джозеф Чандлер – идиот. Нет, ну определенно идиот. Как ему вообще могла прийти мысль, что я и этот Пизер – откуда он только взялся? – одно и то же лицо.