Алмазы Селона

Оба вели себя так, словно не было вчерашнего упоительного дня, когда они летали в горы смотреть на цветные водопады, и не было вечера и бесконечной ночи, после которой у нее припухшие губы и этот горячий блеск в огромных карих глазах. Она была без ума от него, но Гелль, ее служанка, женщина с опытом, пережившая бесчисленное множество любовных историй и даже теперь, на закате своих дней, не упускавшая возможности пофлиртовать, сказала, что сегодня она должна быть холодна с ним, если не хочет потерять.

Она не хочет. Поэтому когда Остин ушел, Ютика встала перед огромным зеркалом, где в нескольких плоскостях кружились виртуальные изображения ее прелестной фигурки — так она могла видеть себя со всех сторон одновременно, во всевозможных ракурсах, исключающих искажения. Как обезьянка, она придавала своему личику самые разные выражения — от презрительного недоумения, когда все существо женщины выражает негодование и обиду, до снисходительной улыбки краешками губ, когда она поощряет ухаживания.

Потом дело дошло до нарядов. Нужно было выбрать самый подходящий — чтобы он был дорогим, но это не бросалось в глаза, чтобы он был красивым, но не слишком, чтобы в свои двадцать лет она не выглядела в нем на девятнадцать или двадцать один, чтобы он очаровывал, но не подавал напрасных надежд, чтобы она себе в нем нравилась, и очень, но самое главное — чтобы Остин был сражен наповал…

Задача казалась неразрешимой, через час Ютика просто отчаялась, поняв, что путь к сердцу самого дорогого для нее человека заказан по причине несовершенства ее гардероба из шестидесяти платьев. Когда это стало очевидным, девушка смахнула слезы и призвала на помощь Гелль. Та немедленно выпроводила ее из комнаты, заперла дверь и, завалившись в кресло, с наслаждением выкурила сигарету. Без всяких угрызений совести подремав с полчаса, Гелль не глядя взяла из гардероба первую попавшуюся тряпку и вызвала хозяйку. Ютика примерила платье и бросилась спасительнице на шею…

В обязанности Витациса входил контроль за веселящимися гостями. Осуществлял он его с ненавязчивой тщательностью, неизменно вызывавшей у начальства одобрение. Он умудрялся вести светскую беседу, фланировать от одной группы гостей к другой, говорить дамам комплименты, смеяться, острить и все время удерживать в своем поле внимания огромное количество самого разного люда, порой довольно экзотического, ведь приемы босса славились своей экстравагантностью. Здесь никому не приходилось скучать — у хозяина всегда был наготове какой-нибудь фокус или выходка, которую в течение всего званого обеда гости ждали с нетерпением.

Сегодняшний прием не должен был стать исключением. Но судя по появлению в зале лиц с весьма подозрительной внешностью, в вызывающе безвкусных одеждах, хозяин снова решил устроить так называемое хождение в народ, когда высший свет Порт-О-Баска был безжалостно забыт, а главный упор делался на заигрывание со всяким отребьем из тимминсов, коренных жителей планеты. Понятно, почему, — третья фаза луны близилась к своему завершению.

Значит, сегодня Витацису придется держать ухо востро. Сначала аборигены будут накачиваться спиртным, пока оно не польется у них из ушей, потом перебьют небьющуюся посуду, затеют увлекательное массовое представление типа «стенка на стенку», и утром охране придется развозить всю эту шваль по их трущобам. Впрочем, чем больше шума, тем приятнее будет хозяину, который порой и сам участвовал в подобных заварушках.

Поэтому, увидев, как в зал входит Ютика, новая девушка хозяина, Витацис очень удивился. Девчонка была что надо — нежное лицо, большие глаза, ослепительно-белая кожа, а формы… Выпускница экономического колледжа, и папа не бедный, и все у нее было бы впереди, но теперь она связалась с хозяином Витациса, а это все равно что прыгать с испорченным парашютом…

Ютика вошла и с удивлением огляделась. Здесь не было ни одного знакомого лица. Ее никто не встретил, поэтому, скрывая растерянность, она сама прошла к столику. Витацис моментально оказался рядом и заговорил с ней, она была этому очень рада.

Чем больше охранник разговаривал с этой на редкость обаятельной и остроумной девушкой, тем больше ему, прожженному цинику, становилось ее жаль. Она, как кошка, была влюблена в хозяина, поэтому вряд ли была способна соображать и мыслить трезво. Стало быть, развязка наступит очень скоро…

…Хозяин появился в зале, но Ютика продолжала невозмутимо смотреть на сцену, где, упиваясь успехом, бешено вихляли бедрами танцоры в чисто символических одеяниях — программа вечера вполне соответствовала вкусам гостей. Она не обернулась даже тогда, когда хозяин подошел к соседнему столику. И тогда, когда он направился было в глубь зала. Молодец девчонка, отметил Витацис. Правда, она уже немного пьяна, но разве Витацис знает ее норму?