Алмазы шаха. Повести, роман

Спустившись вниз и предупредив Симпсона, чтобы тот сообщил о Барте в полицию и ждал его возвращения, Жильбер бросился к «форд-фиесте». Через минуту он уже разворачивал машину. В самый последний момент, уже дав газ, он вдруг увидел, что на стоянке припаркован черный «БМВ». Однако выяснять, чья это машина и имеет ли она какое-то отношение к Барту, у него уже не было времени.

Поставив на барьер ложи бокал с охлажденным гранатовым соком, Нгала посмотрела на поле. После того как Мухаммед сообщил ей, что Жильбер здесь и, судя по всему, не собирается выезжать из «Шератона», настроение у нее улучшилось. Если Жильбер здесь, они обязательно увидятся. Может быть, даже сегодня. И в конце концов объяснятся. Все же остальное, что она сейчас видела и слышала, было просто прекрасно. Ярко-зеленое поле, музыка, солнце, лошади, жокеи в пестрых одеждах. Как только что ей объяснил Мухаммед, приз, который будет сейчас разыгран, считается в программе главным. И приз этот, добавил Мухаммед с улыбкой, обязательно выиграет Анри.

Она хорошо видела Анри. Сначала он проскакал на Гугенотке перед трибунами, затем, остановив лошадь, заставил ее шагать по дальней дорожке. Сейчас Анри готовился к старту. Что ж, подумала Нгала, может, и ей когда-нибудь повезет. Непонятно, почему так получалось, но она всю жизнь ошибалась в выборе. Но не вечно же будут продолжаться эти ошибки. Она должна найти свое счастье. Должна.

Впрочем, подумала она, взяв бокал с соком, счастьем можно считать уже то, что она сидит сейчас на этой трибуне. Она видит Анри. И знает, что скоро увидит Жильбера. А это почти счастье.

Два мощных телохранителя, державшие Гугенотку под уздцы с двух сторон, осторожно подвели ее к стартовому боксу. Затем, тщательно осмотрев бокс, вышли из него, присоединившись к стоявшим у дорожки еще двум телохранителям. Телохранители по настоянию Мухаммеда наблюдали за Анри с первого же выступления его здесь, контролируя все процессы на ипподроме от взвешивания до старта. Мухаммед не скупился всего личных телохранителей у Анри было двенадцать.

Сдерживая гарцующую под ним Гугенотку, Анри посмотрел в сторону ложи для почетных гостей: мать, как и раньше, сидела у самого барьера, глядя в его сторону. Трибуны были забиты до отказа, и Анри отлично знал: причиной такого наплыва стал он сам. Точнее, созданный рекламными агентствами по заданию Мухаммеда его образ - образ жокея, который никогда не проигрывает. Впрочем, у рекламных агентств для создания такого образа были все основания - из тридцати последних скачек он выиграл двадцать девять, лишь в одной уступив победителю полголовы.

Судья дал команду заводить лошадей в боксы, и Анри, подав Гугенотку, ввел ее в бокс. Затем, когда одновременно с сигналом стартера дверца открылась, Анри, припав к шее Гугенотки, цокнул, и лошадь рванулась вперед. Над трибунами взорвался многоголосый крик; под этот все усиливающийся крик они с Гугеноткой с самого начала повели скачку. За ними скакало около тридцати лошадей, но Анри отлично знал, что ни одна из них не сможет составить сколько-нибудь серьезную конкуренцию Гугенотке. Без особых усилий пройдя первым две трети дистанции, Анри, подходя к последнему повороту, на всякий случай оглянулся. Вплотную за ним, готовые, вздумай он чуть-чуть сбавить пейс, тут же захватить его, скакали три лошади. Взмыленные морды качались у самого крупа Гугенотки, жокеи держались на стременах, сильно пригнувшись, так что он смог увидеть лишь их картузы. Американец, англичанин, француз… Двое, американец и англичанин, считались фаворитами вместе с ним, француз же, которого звали как будто бы Ги Булле, вообще выплыл откуда-то из темноты. Этот Ги Булле был провинциалом, кажется, из Лиона; до этой скачки Анри никогда о нем не слышал. Он даже его имя узнал лишь из сегодняшней программки. Ладно, подумал он, какая разница, кто за мной скачет. В любом случае Гугенотка выиграет у второй лошади как минимум корпус.