Алмазы шаха. Повести, роман

На Петроградской стороне некоторое время он стоял у подъезда одного из домов на Большом проспекте, между улицами Подковыровой и Бармалеевой; на этом подъезде скромно желтела медная табличка: «Юридическая контора «Трояновский и Андерсен». Прием посетителей от 10 утра до 7 вечера». Пластов решил, что самое лучшее - встретиться с Тиргиным как бы случайно, на улице. Постояв, зашел в небольшую кофейную напротив, занял столик у окна и, заказав кофе, продолжал наблюдать за выходом из конторы, заодно снова обдумывая положение. Был конец рабочего дня, сотрудники конторы «Трояновский и Андерсен» выходили из подъезда. Многих из них Пластов знал в лицо; к семи вышел и сам Трояновский, пожилой, приземистый, с лысым черепом и крашеными черными усами, но его помощника Пластов так и не дождался. Расплатившись, снова поехал к Московским воротам. Вошел во двор знакомого дома, спустился в подвал к дворнику и около двадцати минут стучал в дверь. Какое-то время ему казалось, что за дверью слышны звуки; он постучал сильней, после этого кто-то закряхтел и заворочался, но дверь ему так и не открыли. Стукнув последний раз, Пластов вышел во двор, огляделся. Пробрался сквозь пролом к собачьей будке, стал к конуре спиной, вглядываясь в пустырь. Сейчас он пытался понять, почувствовала бы собака непривычное ей движение там, вдали, у заводской стены?

Конечно, все зависит от собаки, но опытный пес, безусловно, что-то учуял бы и насторожился. Кроме того, лаз от завода заканчивается точно у собачьей конуры, и, если кто-то решил бы миновать собаку, ему пришлось проламываться сквозь труднопроходимый кустарник. Помедлив, вступил на тропинку. Касаясь плечами кустов и раздвигая ветки, двинулся к темневшим вдали останкам завода; изредка ему приходилось прыгать через ямы, канавы и мусорные кучи. Наконец, когда одна из рытвин оказалась особенно глубокой, Пластов осторожно спустился вниз. Посмотрел вверх: сейчас он стоял будто в колодце. Хотел было взмахнуть на бруствер, но перед ним, отделившись от кустов, выросла и застыла серая фигура. Изъеденное оспой лицо, редкие усики, взгляд, непрерывно дергающийся, не останавливающийся на одной точке. Пластов машинально оглянулся - сзади стоит еще один человек, приземистый, с опущенным на глаза чубом. Оба в потертых ситцевых рубахах, оба держат руки в карманах. Незаметно оглядел кусты - отступления нет. Щербатый покачал головой:

- Ты не смотри, не смотри. Погодь, миленький ты наш. Погодь чуток, голубь. Ты кто будешь-то? - Не дождавшись ответа, бросил: Вань, это он днем тут болтался?

Со стыдом и отвращением к себе Пластов вдруг почувствовал безумный страх. Страх был животным, липким, не зависящим от него. Подвело живот. Почему же такой страх… Вот почему. Дергающийся, ускользающий взгляд щербатого сейчас будто говорил: смерть, смерть… Если у них в карманах ножи, несколько ударов - и все, даже его крики никто не услышит. Выдавил:

- Пропустите немедленно! Позвольте! - Сделал шаг вперед. - Позвольте пройти, господа!

- Он… - сказал задний. - Болтался тут, чего-то вынюхивал.

Щербатый продолжал улыбаться, но рука в кармане напряглась:

- Ага… Кто ж ты будешь-то, мил человек? Ты, может, из полиции? Чего тебе тут такого интересного оказалось?

- Вы не имеете права… - Пластов постарался собраться и успокоиться. Одновременно быстро скользнул по земле взглядом, надо найти хоть камень или кирпич.

Щербатый укоризненно вздохнул:

- Не ищи, голубок ты наш. Нет тебе пути назад, нет.

А не ответишь, кто таков, пришьем, мил человек, и правильно сделаем. Неча тут крутиться, неча вынюхивать. Так кто ж ты таков есть?

Ни в коем случае нельзя говорить им, кто он. Во-первых, это хоть как-то оттянет расправу, во-вторых, скорей всего, они лишь пугают его. Главное для них выяснить, кто он. Вряд ли они действуют по собственной инициативе. Нельзя давать им козырь на случай, если он вырвется.

- Сейчас же пропустите меня. В случае применения силы вы будете наказаны. Я официальное лицо. - Он попытался вспомнить уроки бокса. Бесполезно против двух ножей бокс бессилен.

- Официальное, говоришь? - Щербатый дернул подбородком, как понял Пластов, подавая особый знак заднему.

- Врет, - отозвался задний.

Пластов чувствовал за спиной его дыхание.

- Чужой он, наши ничего не говорили.

- Молчи, без тебя вижу.